Иностранная пресса о России и не только

В четверг западные СМИ продолжают писать о скоропостижной смерти и похоронах Бориса Ельцина. 25 апреля, в день траура, Россия простилась со своим первым президентом по православной традиции, отдав ему императорские почести.

Американская газета The Washington Post в своей статье отмечает, что "К Ельцину стали добрее в свете надгробных речей".

За два дня, прошедшие после смерти первого президента Бориса Ельцина, официальное отношение к нему претерпело удивительные и загадочные перемены. Политическая верхушка принялась восхвалять его, хотя последние шесть лет занималась демонизацией его правления, называя 1990-е годы временем анархии и унижения для России.

Ельцин "искренне пытался сделать все, чтобы жизнь миллионов россиян стала лучше", заявил президент Владимир Путин в среду на приеме после похорон.

"Такие личности, как Борис Ельцин, не уходят, они продолжают жить в идеях и устремлениях людей, в успехах и достижениях родины, - продолжил Путин. - Мы только что простились с Борисом Николаевичем Ельциным. Простились с человеком поистине русского размаха и широты души, с человеком несгибаемой воли и неподдельной решимости".

"Я ничего подобного никогда не слышала, - сказала в ответ вдова Ельцина Наина. - И сегодня Владимир Владимирович сказал так емко. Если бы Борис Николаевич слышал, он был бы очень доволен".

Действительно, при жизни Ельцин редко слышал подобные похвалы. Объяснить столь несдержанные панегирики можно попросту, как говорит пословица: о мертвых либо хорошо, либо ничего. Но от пылких комментариев, раздававшихся в среду практически повсеместно, начинала кружиться голова.

В среду, в день национального траура, государственное телевидение вместо обычных программ транслировало хвалебные оды Борису Ельцину. О нем говорили как о пламенном революционере прошлого и как о добром дедушке, который вел достойную жизнь на пенсии.

Но вот о том, что было в промежутке, практически не говорилось. Ни магнатов-миллиардеров, ни расширения НАТО, ни нищеты, ни войны в Чечне, ни экономической разрухи, ни пьяных выходок президента на международных встречах.

После прихода Путина к власти в 2000 году ельцинскую Россию изображали как воплощение всех ошибок, которые только могла совершить страна. Такая память о ней во многом обеспечила идеологический фундамент для строительства Путиным сильного и централизованного государства.

Некогда свободно действовавшие институты - парламент, пресса, политические партии и региональные руководители - были взяты под контроль. Жесткий, рассудочный, несущий стабильность Путин завоевал огромную популярность в противовес своему предшественнику. Хаотичная ельцинская демократия превратилась в нечто под называнием "суверенная демократия".

Сразу после объявления о смерти первого президента России Кремль не сделал никаких заявлений, сообщив лишь о событии. А вечером в понедельник Путин тепло отозвался о своем предшественнике и оценил его роль в установлении демократии в России. После этого в эфир щедро пошли хвалебные передачи. В среду, когда проходили похороны, во всех подробностях было показано отпевание.

Газета The Financial Times, проводя параллели с США, утверждает, что "Россия нуждается в неоконсерваторах, но они заняты другим".

Смерть Бориса Ельцина на этой неделе позволила подвести итоги недавнего, полного потрясений прошлого России. В этих рассуждениях важно помнить о том, насколько правы были неоконсерваторы в отношении Советского Союза. Центральное планирование действительно оказалось малоэффективным способом управления экономикой по сравнению со свободным рынком. Страны-участницы Варшавского договора и многие республики СССР действительно предпочли демократию и независимость коммунизму и советской власти. Даже русские, которые, как считают некоторые, привержены - из-за отпечатка истории, культуры и географии - к деспотизму, выбрали свободу в судьбоносном августе 1991.

Путь, проделанный страной после того проблеска надежды, был неоднозначным. Многие из проблем России, по крайней мере отчасти, связаны с теми же ошибками, в которых винят излишне усердных западных экспортеров демократии во всем мире. Самым пагубным было создание класса олигархов - шаг, связанный частично с безграничной, вдохновленной чикагской школой верой в силу частной собственности, вне зависимости от личности собственников и способа приобретения этой собственности.

Однако, несмотря на весь хаос и коррупцию ельцинской эпохи и репрессии и коррупцию путинского правления, в России есть несколько смелых людей, которые все еще думают, что их страна может стать либеральной и демократической. Их борьба, вероятно, напоминает сражение с ветряными мельницами. В конце концов, сочетание высоких цен на нефть, контроля над СМИ и готовности безжалостно подавлять политическую оппозицию десятилетиями поддерживало жизнеспособность малокомпетентного, дряхлого Политбюро. Путин и его соратники не только значительно богаче, они тверже и, вероятно, умнее. Однако и они боятся оппозиции.

В Le Temps профессор русского языка и литературы Жорж Нива, огорченный упрекам, которые слышатся в адрес первого президента России после его кончины, пытается восстановить положительный баланс в статье "Чем Россия и Европа обязаны Борису Ельцину".

Вновь раздающиеся после смерти президента Ельцина избитые лживые выражения в его адрес (царь Борис, закоренелый алкоголик, неотесанный провинциал) - как нож по сердцу, если задуматься, чем именно Россия, а следовательно, и Европа, обязаны этому человеку, пишет Нива.

Почему именно он, а не Горбачев, осуществил решительные перемены? Потому что этот простой человек, бывший аппаратчик, на своей шкуре переживший разрыв с коммунистической структурой, был единственным членом бывшего аппарата, кто разорвал связи с ним еще до начала беспорядочного бегства. Единственным, кто понял: для того чтобы Россия стала свободной, российская и советская империя должна предоставить свободу национальным республикам.

К тому же дом СССР уже был разрушен, как сказал президент Казахстана. Беловежские соглашения, подписанные Ельциным с Кучмой и Шушкевичем, дали свободу России и Украине, России и Белоруссии, за ними последовали другие декларации независимости. Не будь этого акта политического мужества, кто знает, какая отравленная политическая атмосфера царила бы сегодня, рядом с ней споры о цене на газ показались бы пустяком.

"Истинный вклад Ельцина в историю" - так называет свой материал британская The Guardian. Покойный президент вовсе не принес в Россию свободу и демократию - напротив, он способствовал дискредитации этих понятий, считает автор.

Постепенное движение к более либеральной политике началось по инициативе Горбачева с того момента, как он возглавил партию в 1985 году, перейдя в 1988 в глубокую демократизацию. Еще важнее было решение перейти к альтернативным выборам, предложенное Горбачевым на партийной конференции в 1988 году. В 1989 году такие выборы состоялись, и Советский Союз перестал быть коммунистическим режимом. Демократический централизм был отброшен: члены партии соперничали за голоса электората, разом получившего власть.

Главная заслуга Ельцина как президента постсоветской России состояла в том, что он сохранил многие из свобод, которые принес Горбачев. Главный его недостаток - в том, что он способствовал дискредитации тех самых демократических идей, которые вызывали подлинный энтузиазм в течение последних трех лет существования Советского Союза. Отчасти это объяснялось его безразличием к делу формирования демократических институтов.

В 1996 году Ельцин был близок к тому, чтобы отменить президентские выборы. Он позволил провести их лишь после того, как осознал, что благодаря поддержке телевидения и крупным пожертвованиям олигархов сможет одержать верх. Поддержка населением демократии еще более ослабла в связи с продажей природных богатств России "своим" покупателям по бросовой цене в тот период, когда заработная плата и пенсии часто не выплачивались. Коррупция достигла такого размаха, что при поисках преемника главной заботой Ельцина было подобрать человека, который гарантирует ему защиту от судебного преследования.