Иностранная пресса о России и не только

Кто виновен в непродолжительной войне между Грузией и Россией? Воссоздание событий свидетельствует о беспомощности посредников. Российские ведущие дипломаты Юрий Попов и Григорий Карасин рассказывают в беседе с SPIEGEL о часах перед началом войны - и предъявляют обвинения США

Юрий Попов - человек, который говорит спокойно, предпочитая дипломатию тихих тонов. Вскоре после атаки президента Грузии Михаила Саакашвили на южноосетинскую столицу Цхинвали в ночь на 8 августа он дал интервью грузинскому телеканалу "Рустави-2", в котором он сказал следующее: "Обе стороны, Южная Осетия и Грузия, несут ответственность за то, что произошло".

Попов негодует в связи с тем, что его грузинские партнеры по переговорам, как он считает, его обманули. Его мучает чувство вины и вопрос о том, мог ли он предотвратить кровопролитие. И все же в этот момент он не делит все только на белое и черное, друзей и врагов. Юрий Попов - классический переговорщик.

Вот уже несколько недель Попов, посол РФ по особым поручениям в регионе, видел, как назревает конфликт, который он должен был держать под контролем. Начали ли перестрелку грузины и планировали ли осетины ответный удар и наоборот? Попов знает Кавказ с его подчас архаичным кодексом чести, во главе угла которого стоит месть. И нередко он выходил из себя, злясь на безрассудство жителей Кавказа.

За неделю до кровавой ночи 7 августа Попов был три дня в Тбилиси. Его грузинский партнер по переговорам Темури Якобашвили заверил его, что Тбилиси никогда не применит силы. Ситуация ведь была схожа с холодной войной. В ней гарантировано обоюдное уничтожение.

2 августа Попов улетел обратно в Москву, все говорило о надвигающейся буре. За день до этого Цхинвали обстреливался. "Гаубицами и гранатометами, прогремело 30 взрывов, по меньшей мере трое осетин погибли от пуль грузинских снайперов", - рассказывает Попов в беседе с SPIEGEL ONLINE.

С того момента Попов практически беспрерывно ведет телефонные переговоры. Он хочет добиться того, чтобы грузины и осетины как можно быстрее сели за стол переговоров. Грузины покинули его год назад, поскольку были не согласны с составом посреднической группы, куда входили русские, грузины, представители Южной и Северной Осетии. А Якобашвили сразу после своего вступления в должность весной этого года переименовал свое министерство. Теперь оно называется не министерством по урегулированию конфликтов, а министерством реинтеграции.

Осетины, которые не хотят интегрироваться в Грузию и видят в России свою защитницу, расценили это как объявление войны и настаивают на прежнем формате переговоров при участии североосетинских представителей. На это никак не смогло повлиять и давление, оказываемое старшим братом в Москве.

В 0:40, в ночь на 7 августа, менее чем за 24 часа до начала войны, Попов на самолете "Аэрофлота" экстренно вылетает в Тбилиси. Он встречается за ланчем в отеле "Мариотт" со своим партнером Якобашвили, и они договариваются о встрече между грузинами, русскими и представителями Южной Осетии. Этой встречи не состоялось. По дороге из Тбилиси в Цхинвали, рассказывает посол по особым поручениям, лопнула шина на заднем колесе бронированного Chevrolet Suburban, в котором ехал Попов, в 70 км от грузинской и в 40 км от южноосетинской столицы. Попов задержался на 2 часа - и в Цхинвали Якобашвили напрасно дожидался Попова с представителями Южной Осетии.

Когда посол по особым поручениям РФ прибыл в начале седьмого в Цхинвали, осетины уже готовились оборонять свою столицу. В подвале одного из правительственных зданий Попов встретился с президентом непризнанной Южной Осетии Эдуардом Кокойты. На нем была военная форма. После непростых переговоров Кокойты дал согласие на встречу в формате русские-грузины-представители Южной Осетии, без участия Северной Осетии.

Южноосетинские представители заявили о своей готовности пойти навстречу грузинам. Попов объявил об успешном окончании переговоров перед прессой и проинформировал Якобашвили. Тот пообещал сразу же сообщить обо всем Саакашвили, который со своей стороны также заявил о верности условиям перемирия. Теперь все говорило о разрядке напряженности.

Попов на скорую руку пьет чай с командующим российским миротворческим контингентом Ринатом Кулахметовым. Последний пригласил его остаться на ночь, поскольку важные переговоры должны были начаться уже с утра. "Но у меня не было зубной щетки и пижамы, кроме того, утром я должен был появиться в российском посольстве в Тбилиси", - рассказывает Попов. И с этого момента его мучает вопрос: "Началось бы наступление и в том случае, если бы Саакашвили знал, что я, главный российский переговорщик, нахожусь в Цхинвали?"

Когда Попов ехал из Цхинвали в Тбилиси, у него как камень с души свалился, он пребывал почти в состоянии эйфории. После продолжительного перетягивания каната он добился встречи напрямую между сторонами конфликта. И тут, рассказывает Попов, он увидел, как по встречной полосе двигается тяжелая военная техника. Пять танков, 6 бронетранспортеров, 5 гаубиц, "катюши", грузовики и автобусы с солдатами и офицерами. "В какой-то момент я перестал считать. Я передавал все это по телефону в режиме реального времени", - рассказывает он. Попов позвонил Якобашвили. "Что все это значит?" - хотел знать русский. Грузин ответил: "Не беспокойся, президент Саакашвили сдержит свое слово. Мы просто не хотим, чтобы осетины наделали глупостей".

Попов связался по телефону с командующим миротворческим контингентом в Цхинвали и со своим начальством в Москве, в том числе и с заместителем министра иностранных дел Григорием Карасиным, мудрым и уважаемым западными послами дипломатом.

Как это часто случается, и в этот дождливый летний день 7 августа Карасин задержался до позднего вечера в своем кабинете на 7-м этаже сталинской высотки в центре Москвы. Звонок Попова застал его как раз за рабочим столом.

На шкафу напротив стоят фарфоровые фигурки из Украины, бронзовый орел из Молдавии. Карасин, который до этого в течение 5 лет был послом РФ в Лондоне, теперь отвечает за непростые отношения со странами бывшего СНГ, бывших республик Советского Союза. В сферу его ответственности попадают и зоны конфликтов на территории Грузии, мятежные Абхазия и Южная Осетия. "За последние три года не было ни дня, когда бы я не поговорил со своими европейскими, американскими и грузинскими партнерами о ситуации в этом регионе", - говорит он. "При всех разногласиях нас объединяло одно: применение силы - это табу".

"Президент спал недолго"

С начала августа Карасина стали беспокоить сообщения, поступавшие от Попова, и доклады командующего российскими миротворцами Кулахметова. Перестрелки в Южной Осетии не прекращались. Конфликт грозил перерасти в войну.

После 10 вечера Карасин покинул свой кабинет, оставив дежурного сотрудника, и поехал домой к себе в квартиру, которая находится всего в 15 минутах от министерства. "Я надеялся, что грузинский президент не нарушит условий перемирия, о чем он сообщил тем вечером", - рассказывает Карасин. Он уже хотел ложиться спать, когда генерал Кулахметов незадолго до полуночи сообщил ему о вступлении Грузии в Цхинвали.

Уже из дома Карасин связался по телефону с президентом Дмитрием Медведевым, это был один из семи звонков, которые он сделал той ночью. "Президент спал недолго", - рассказывает Карасин. Медведев дал распоряжение связаться как можно быстрее с Саакашвили. "Но мне не удалось поговорить с ним лично, только с его ближайшими сотрудниками". Затем он связался с Дэном Фридом, своим американским коллегой в Вашингтоне. Заместитель главы Госдепа США заявил о том, что в Вашингтоне пытаются взять ситуацию под контроль.

Но в какой-то момент в американской столице перестали подходить к телефону, и это несмотря на то, говорит Карасин, что на тот момент рабочий день там был в самом разгаре. Стоит ли за действиями Тбилиси Вашингтон? "Это было бы слишком серьезным обвинением. Но Саакашвили нередко получал оттуда неверные сигналы и уже несколько месяцев чувствовал, что Вашингтон в случае чего его не оставит", - считает Карасин. Посол по особым поручениям Попов пошел еще дальше: "Если это было тщательно спланированным наступлением, то это не могло ускользнуть от внимания американских военных консультантов".

Незадолго до полуночи, когда в МИДе в Москве телефонные провода накалились, Попов приехал в свой отель в Тбилиси. "Я не мог заснуть до раннего утра. Мне хотелось верить грузинам. Но я чувствовал, что меня обманули", - вспоминает Попов.

"Юрий, я всегда говорил тебе правду"

Попов еще раз встретился с Якобашвили - 12 августа, в день, когда Попов уезжал из Тбилиси, чтобы после 6-часовой поездки на машине вернуться в Москву из столицы Армении Еревана. Прямое авиасообщение между Грузией и Россией к тому моменту было уже прервано. Якобашвили посмотрел Попову в глаза и заверил: "Юрий, я всегда говорил тебе правду".

Если это так, то получается, что грузинский президент либо держал в неведении своего главного переговорщика о своих планах, либо принял решение атаковать Цхинвали в последнюю минуту. В беседе с корреспондентом SPIEGEL Уве Клуссманном Саакашвили назвал наступление своих войск на Цхинвали своего рода превентивным ударом. "7 августа мы узнали, что из Северной Осетии через границу с Южной Осетией направляются 150 русских танков. Они приближались к контролируемым нами селам. Именно за ними и находится южноосетинская столица Цхинвали. Оттуда они могли направиться в любом направлении вглубь Грузии".

Отсюда возникает ряд ключевых вопросов, необходимых для выяснения подоплеки 5-дневной войны на Кавказе. Если Саакашвили говорит правду, Москва не может больше обосновывать свои действия как акцию по защите своих граждан.

Направив 150 танков и бронетранспортеры - даже всего лишь как устрашение - Кремль по меньшей мере сделал все возможное для того, чтобы спровоцировать поспешный военный удар Саакашвили.

На вопрос о том, действительно ли колонна танков направлялась через Рокский туннель поздно вечером 7 августа, то есть за несколько часов перед грузинским вторжением в Цхинвали, замминистра Карасин заявил в интервью SPIEGEL ONLINE: "Я заверяю вас всем своим авторитетом, что это было не так". В Москве задаются вопросом, "мог ли упустить "большой брат" Саакашвили в Вашингтоне такую возможность и не приставить нас к позорному столбу"?

Если Саакашвили говорит неправду, то для этого существуют две причины. Во-первых, грузинский президент мог солгать, чтобы впоследствии найти оправдание своему неудавшемуся вторжению. Для мира и своего народа. Во-вторых, Саакашвили мог попасться на удочку дезинформации. А если это так, из этого вытекает еще один вопрос: кто снабжал Саакашвили неверной информацией?