Иностранная пресса о России и не только

Я придерживаюсь старомодного - и, наверное, устаревшего - убеждения, что балет - это в первую очередь хореография и ее взаимоотношения с музыкой. Но этот принцип не имеет отношения к новому "Щелкунчику", главному событию первого Мариинского фестиваля балета в Санкт-Петербурге. В этом балете главное - его декорации, а особенно его декоратор, житель Нью-Йорка Михаил Шемякин, уехавший из России 25 лет назад. Он очень популярен как художник, но мало известен как создатель театральных костюмов и декораций.

Его пригласили сделать декорации и костюмы для этой постановки "Щелкунчика", которая заменила старую (1934 г.) добротную постановку Василия Вайнонена. Шемякин решил работать в стиле "здорового безумия", если воспользоваться его собственным выражением. Если же выражаться более точно, это означает, что он решил вернуться к гротеску в духе Гофмана, по произведению которого - "Щелкунчик и мышиный король" - был поставлен этот балет. Первый его создатель, Петина, взял за основу версию сказки Гофмана - переработанную для взрослых Дюма-отцом - и внес в нее коррективы для сцены; Чайковский, которому вариант Петипа не понравился, создал гениальную музыку, основанную на его собственных переживаниях и воспоминаниях о детстве и семье.

Наложить гофмановское воображение на эту милую ностальгию - а Шемякину всегда нравились экстравагантные выдумки этого сказочника - оказалось мероприятием фатальным. На самом деле этот "Щелкунчик" рассказывает в первую очередь о самом Шемякине - умелом рисовальщике, человеке с богатой фантазией, с мощным и всесокрушающим вдохновением. Под его дизайном балет исчезает.

Балет видно еще меньше из-за того, что хореографию доверили Кириллу Симонову, молодому характерному танцору Кировского театра (он великолепно сыграл злого гения в "Лебедином озере"), у которого мало постановочного опыта. Предыдущий хореограф не захотел приспосабливать танец к такому яркому дизайну, и Симонову досталась незавидная работа по постановке танцев вокруг довлеющих декорационных решений Шемякина и при острой нехватке времени.

Декорации громоздки и непроходимы, и Шемякин, как говорится в программке, "даже собирался показывать танцорам, как они должны двигаться. Он хочет контролировать все; только он один знает, что и как надо делать". Этим по всей видимости объясняются бесконечные ссылки на различных художников: Иеронима Босха, Жака Калло, Грандвилля, Дельво - все эти имена приходят в голову, когда видишь обеденный зал Штальбаума, над которым довлеют огромные изображения носорогов и таких экстравагантных вещей, как черные снежинки, огромная популяция крыс, процессия шляп, гигантская муха и Дроссельмайер в виде Носферату.

Такая путаница сюрреалистических клише смотрится очень странно, тем более, что само сценическое действие, которое, проявляя большое уважение к старому сценарию Петипа, все равно теряет всякий смысл и лишается повествовательной структуры: ни один из персонажей ничего не значит, даже милая Маша (которую с великолепной грацией исполнила невероятно одаренная Наталья Сологуб).

Первое действие было изумително с музыкальной точки зрения. Бешеный темп Валерия Гергиева, его потрясающий контроль над инструментальной драмой произведения и глубокое понимание театра заслуживает всяческих похвал - вальс Снежинок был частью настоящей русской зимы, ветер мощными порывами гонял снежинки.

Как вы можете догадаться, постановка в силу всей этой декоративности получилась очень сложной, вызывающей, гиперактивной и, кроме того, явно очень дорогостоящей. Технические сотрудники Кировского театра заслуживают всяческих похвал за создание такого произведения, танцоры же были великолепны во всем - Наталья Сологуб была отличной партнершей элегантного Андриана Фадеева. Но в контексте классического репертуара и истории Мариинского театра этот "Щелкунчик" не сможет найти себе места. Он нуждается в декоративном упрощении и хореографическом переосмыслении.

Молодой Кирилл Симонов - талантливый ученик, и он достоин похвалы. Музыка этого балета - шедевр. Понятно, почему Мариинка выбрала Шемякина: в возвращении такого художника в этот театр есть политический подтекст. Постановку можно переработать, аккуратно дегофманизировать. И, как это всегда с "Щелкунчиком", не надо забывать про Чайковского.