Иностранная пресса о России и не только

В январский холод лидер коммунистической страны выехал из столицы в продолжительное турне по Южному Китаю. Несмотря на молчание подконтрольных правительству СМИ о редкой поездке лидера-отшельника, его приметили в Шэньчжэне и в других лабораториях китайских экономических реформ раннего этапа. Позднее, в Пекине, стало понятно значение этой поездки, которую назвали "южным турне": лидер дал своей стране, где экономические реформы буксовали, добро на движение к капитализму.

Того лидера звали, конечно же, Цзянь Цземинь, на дворе стоял 1992 год, а все остальное - история.

А на прошлой неделе лидер Северной Кореи Ким Чен Ир завершил восьмидневный секретный визит, полный параллелей, в тот же развивающийся регион. Во время остановок он предельно внимательно изучал высокотехнологичные производства и исследовательские институты.

После визита Кима начались дебаты о том, действительно ли он хочет впрыснуть новую энергию в экономическую либерализацию и реформы, которые в 2002 году, после поездки Кима в Китай, начали проводиться в Северной Корее. Но есть и более фундаментальный вопрос: даже предположив, что северокорейский лидер хочет провести реформы в китайском духе, есть ли у него такие возможности?

Ким уже вступил на эту капиталистическую тропинку, и большинство экспертов региона говорят, что у него нет иного выбора, кроме как продолжать либерализацию.

"Когда Северная Корея провела реформы в июле 2002 года, - говорит Пайк Хак Сунн, эксперт по Северной Корее исследовательского института Седжон, - он перешел Рубикон".

В 2001 году Ким побывал в Шанхае, эпицентре китайского капитализма, и посетил его фондовую биржу и совместные предприятия. Его сопровождали высокопоставленные офицеры - вероятно, китайцы хотели убедить их, что они, как и их китайские коллеги, смогут сохранить свои привилегии в новой экономике.

Ким не прокомментировал напрямую, что он видел в Шанхае, хотя китайские чиновники говорили, что он назвал реформы Китая "правильными". Этот комплимент говорил о многом, учитывая, что во время визита в Шанхай в 1983 году он отмел все зарождающиеся реформы как "ревизионизм".

Результаты визита 2001 года приняли форму пхеньянской экономической политики июля 2002 года. Было децентрализовано планирование - его передали местным администрациям и предприятиям. Подняли заработную плату и обусловили ее эффективностью работы, отпустили цены на сырье, позволив им зависеть от спроса и предложения. По всей стране людям разрешили продавать продовольственные и потребительские товары на рынках.

В то же время Пхеньян продолжил сотрудничать с южнокорейской компанией по созданию особой экономической зоны Кесон, к северу от демилитаризованной зоны, где сейчас совместно работают 280 южнокорейских управленцев и 5670 северокорейских сотрудников.

Прошлой осенью, однако, Пхеньян вновь начал утверждать свой контроль над экономикой, закрыв рынки в столице и частично введя распределение пайков. Этот откат заставил некоторых критиков вновь засомневаться в готовности Кима преодолевать побочные эффекты экономической либерализации, например высокую инфляцию. Однако другие говорят, что это был лишь временный откат, который переживали и Китай, и такие реформирующиеся социалистические экономики, как Вьетнам.

Во время экскурсии 2006 года в сопровождение Кима входило много чиновников - представителей экономического истеблишмента, вероятно, набиравшихся опыта китайских реформ для воспроизведения у себя дома.

Ким посетил особые экономические зоны и отдельно упомянул их в речи, которую произнес на банкете в его честь, устроенном президентом Ху Цзиньтао. Это возродило ожидания по поводу нового витка экономической либерализации, который приведет к созданию аналогичных капиталистических анклавов.

Помимо расширения двух существующих зон, говорят эксперты, Северная Корея может возродить две временно неиспользуемые зоны вдоль границ с Китаем и Россией.

Та, что граничит с Китаем, стала особой экономической зоной в 2002 году. Однако человек, которого Пхеньян назначил главой проекта, голландско-китайский бизнесмен, был арестован китайскими властями за мошенничество и взяточничество еще до открытия зоны.

В Китае особые зоны позволили Пекину ограничить побочные эффекты свободного рынка южным побережьем, в то же время сохраняя авторитарную политическую хватку. Однако социальные катаклизмы, связанные с быстрой экономической трансформацией, с большей вероятностью и остротой проявятся в менее крупной стране, такой как Северная Корея, где руководство еще не подало никаких намеков на политическую открытость.

"Реформы проводились с остановками, потому что Ким Чен Ир, похоже, хочет видеть только пользу от этих реформ, а не связанные с ними риски, - отмечает Брюс Клинджер, аналитик Eurasia Group, консалтинговой фирмы по политическим рискам. - Его главная забота - это удержание власти в руках его режима. В Китае Цзянь Цземиню пришлось бороться с собственным руководством. Он был движущей силой, стоявшей за реформами".

Экономисты ссылаются и на другие важные отличия, которые могут свернуть усилия Северной Кореи по реформированию в китайском духе.

В то время как Китай использовал свой крупный сельскохозяйственный сектор для расширения промышленной базы, экономика Севера уже во многом индустриализована, хотя промышленность представлена в основном громадными сталинскими заводами, весьма бесполезными.

"Промышленность Северной Кореи рухнула, так что полномасштабные реформы невозможны без крупных иностранных инвестиций", - говорит Ян Мун Су, профессор северокорейских исследований в Университете Кунгем.

Торговля Северной Кореи с Китаем и Южной Кореей в последние годы значительно активизировалась. Но, чтобы перевести реформы на следующий уровень, говорят эксперты, Пхеньяну потребуется восстановить отношения с США и Японией. Только тогда Север обеспечит получение необходимых энергетических ресурсов и гуманитарной помощи, модернизацию существующих заводов и постройку новых.

Пока Ким не проведет новые реформы, тем более если они ему не удадутся, будут звучать разные мнения о том, станет ли южное турне северокорейского лидера аналогом "южного турне" Дена по существу, а не по форме.

На банкете в Пекине он дал несколько намеков.

"Наш визит в южную часть Китая снова убедил нас, что у Китая более благоприятное будущее благодаря правильной линии и политике, проводимой Коммунистической партией Китая", - произнес он, умолчав, однако, стоит ли его соотечественникам ожидать подобных перемен.