Иностранная пресса о России и не только

На карту поставлены миллиардные инвестиции ? олигархи в ожидании

"В Ираке нам, российским нефтяным концернам, не остается ничего иного, кроме как надеяться", - говорит Михаил Ходорковский, глава нефтяной фирмы "Юкос". С ним соглашается его коллега, тоже олигарх, Михаил Фридман, председатель наблюдательного совета недавно созданного совместного предприятия ТНК-ВР: "Ирак? Там у нас, русских, в основном виртуальные интересы".

В то время как оба российских нефтяных великана с некоторой невозмутимостью оценивают шансы и риски в Ираке, у их конкурентов - в штаб-квартирах крупнейших российских нефтедобывающих фирм "Лукойл" и "Татнефть" - царит совершенно иное настроение. "Лукойл" в 1997 году подписал с Саддамом Хусейном договор о разработке нефтяного месторождения Западная Курна и, как говорят, уже вложил в это дело 4 млрд долл. Однако консорциум, в котором российские фирмы "Лукойл", "Зарубежнефть" и "Машиноимпорт" имеют в общей сложности 75%, не мог начать разработку месторождения, запасы которого оцениваются в 2,7 млрд тонн нефти. Сначала планировавшейся добыче 30 млн тонн нефти в год мешали санкции Организации Объединенных Наций, а теперь война. Не стал ли сегодня этот договор пустой бумажкой, никто пока не знает.

Аналогичная ситуация у "Татнефти". Заместитель генерального директора Хамит Кавеев оценивает возможные убытки в Ираке в размере миллиарда долларов. "Татнефть" подписала договор о бурении 33 нефтяных скважин. Причем незадолго до заключения данного контракта обсуждался вопрос еще о 60 нефтяных скважинах. К счастью, в Ирак было отправлено буровое оборудование всего на 2 млн долл., а не100 млн, как планировалось изначально.

Всего Россия, традиционно самый главный экономический партнер Багдада, заключила контракты на добычу около 25 млрд баррелей нефти. Разведанные запасы нефти в Ираке, 120 млрд баррелей, являются крупнейшими после Саудовской Аравии.

Более реальными, чем возможные права на нефтедобычу, были контракты российских фирм в рамках программы Организации Объединенных Наций "Нефть в обмен на продовольствие". До сих пор Россия осуществляла в Багдад самые крупные поставки. Российские нефтяные фирмы перекачивали 40% экспортной иракской нефти.

Нефтяной магнат Ходорковский исходит из того, что американцы в послевоенном Ираке не смогут позволить себе передать все нефтяные контракты исключительно своим фирмам. "Это будут скорее международные консорциумы, в которых американцы не будут иметь решающее слово автоматически ", - полагает глава "Юкоса". Российские концерны в этих многомиллиардных сделках тоже могут быть "достойно" представлены. Тем не менее Ходорковский рассматривает Ирак скорее как потенциальный рынок для российского машиностроения и оборудования для нефтедобычи, чем как собственно место для нефтедобычи.

Юрий Шафраник, председатель совета Союза нефтегазопромышленников, думает иначе - он полагает, что для России поезд уже ушел. "На наши пожелания и интересы в послевоенном Ираке никто не будет обращать внимание", - говорит он. Россия своим политическим решением, направленным против войны, отказалась от своих экономических интересов, считает он.

Гораздо более важной, чем возможное присутствие в Ираке, является для российских нефтяников динамика мировых цен на нефть. Именно поэтому все нефтяные бароны с особым вниманием смотрят на то, горят ли в Ираке буровые вышки и как долго это будет продолжаться.

Российские нефтяные концерны собираются добыть в этом году от 415 до 420 млн тонн нефти. Их производство возрастает двукратно. Они являются мотором российской экономики. Государственный бюджет, для которого нефтедоллары ? это основной источник доходов, берет в качестве базовой стоимости нефти 18,5 долл. за баррель. Если цена на нефть падает ниже этой планки, закон о бюджете может превратиться в макулатуру. Кремль исходит из того, что каждый доллар, на который дешевеет нефть, обходится государственному бюджету в 1,4 млрд долл.

Однако слишком высокая цена на нефть, выше 25 долларов, которая может подняться до этого уровня в результате длительной войны, тоже не радует российское правительство. Высокие цены означают серьезные колебания, планирование становится невозможным, кроме того, это означает новый виток инфляции, говорил премьер-министр Михаил Касьянов. Он предпочел бы, чтобы цена на нефть держалась в пределах от 20 до 25 долларов.

"Это звучит, вероятно, странно: тем не менее я являюсь сторонником сравнительно низких цен на нефть", - говорит глава "Юкоса" Ходорковский. Если цена на нефть достигает или превышает 30 долларов за баррель, это "плохо". "Тогда инвестиции направляются на развитие альтернативных способов получения электроэнергии и на снижение энергоемкости производства, а не в нефтяную промышленность".

Однако паники в российской нефтяной промышленности не наблюдается. После того как нефтяной гигант ВР вложил 6,75 млрд долл., чтобы войти в совместное предприятие ТНК-ВР, появилась надежда на дальнейшие миллиардные инвестиции, идущие с Запада.