Иностранная пресса о России и не только

Фильм "Девять песен", одобренный цензорами на прошлой неделе, станет самым сексуальным фильмом, вышедшим в британский прокат. "Реальный, но искусственный" секс на экране - опасная подделка

Марго Стилли - молодая актриса с белой, как бумага, кожей и телом, гибким, как у танцовщиц Дега.

Когда фильм "Девять песен", в котором она играет, в феврале выйдет на экраны, это будет сомнительная история, поскольку речь идет о самом сексуальном фильме, получившим сертификат в Британии.

В отличие от большинства амбициозных актрис, Стилли не хотела, чтобы мы узнали ее имя. Да, она хотела сниматься в длинных сценах обычного и орального секса со своим партнером Кираном О'Брайеном. Но как только съемки завершились, она стала чураться публичности и потребовала, чтобы режиссер Майкл Винтерботтом в интервью называл ее именем персонажа, Лизой.

Ее стремление не встречаться с прессой кончилось вполне предсказуемой неудачей. После показа "Девяти песен" на прошлогоднем фестивале в Каннах началась охота, и выяснилось, что Стилли - это 21-летняя американская актриса и бывшая модель, чья религиозная мать Дебби Коллинз живет в Северной Каролине.

Когда журналисты впервые спросили миссис Коллинз о деятельности ее дочери, она трогательно настаивала на том, что сексуальные сцены не были настоящими: "Я знаю, что умеют делать в Голливуде, как они берут голову одного человека и приставляют к телу другого".

"Девять песен" снимали не в Голливуде, но голову одного человека действительно "приставляли" к телу другого. Миссис Коллинз остается только сожалеть о том, что голову Стилли приставляли к телу О'Брайена и наоборот с неподдельным энтузиазмом.

В сценах снималась только одна пара, при этом присутствовали режиссер, оператор и звукооператор. Впоследствии О'Брайен заявил: "Она мне не нравилась. Она вызывала у меня покровительственные чувства. Невозможно забыть о том, что это молодая девушка".

Винтерботтом - уважаемый британский режиссер, последней удачей которого был хорошо принятый фильм "В этом мире", история о двух афганских беженцах. Он утверждает и, несомненно, верит в то, что откровенность "Девяти песен" была необходимой составляющей успеха.

"Кино стало консервативным и пуританским, - говорит он. - Я хотел дойти до противоположной крайности и показать отношения исключительно через секс".

Картина рассказывает о паре, Мэтт и Лиза, и является воспоминанием Мэтта об их романе. Лиза, которую Мэтт называет "красивой, эгоистичной, легкомысленной и безумной", большую часть фильма пребывает в нижнем белье или нагишом. Секс перемежается эпизодами, в которых пара посещает рок-концерты, где группы Franz Ferdinand и Super Furry Animals исполняют те самые девять песен.

Во многих фильмах роман показывают через диалог. Винтерботтом пытается использовать секс в качестве языка. После первой вспышки страсти (зритель имеет возможность наблюдать за эякуляцией) роман постепенно принимает дурной оборот.

Лиза тащит Мэтта в танцевальный клуб, где она явно получает большее удовольствие, чем он. Дома она предается радостям в одиночестве, а он мрачно ретируется на кухню. Смысл ясен: пропасть между влюбленными становится шире.

"Девять песен" откровенен, но, если вы пойдете смотреть его всей семьей, по ошибке решив, что это продолжение "Звуков музыки", он вас не оскорбит.

В физическом плане Стилли разительно отличается от стереотипной порнозвезды - крашеной блондинки с силиконовым бюстом, и кинематография картины действительно хороша.

В фильме нет жестокости и насилия. Хотя критика приняла его не очень хорошо, сборы, по-видимому, он сделает.

И все же "Девять песен" являются искусной подделкой, которая, на мой взгляд, откроет путь новым подделкам, в большинстве отвратительным, жалким и опасным.

Искусность не оправдывает игры с достоинством актеров: их тела беспрестанно выставляются на всеобщее обозрение, тогда как внутренний мир остается загадкой. Секс душит сюжет, а не раскрывает его.

Сегодня среди известных режиссеров стало модным говорить, что "реальный" секс в фильме раздвигает границы кинематографа, позволяя создать аутентичный продукт.

Предвестником "Девяти песен" стал фильм Патрика Шеро "Интимность" с актрисой Керри Фокс, вышедший в 2001 году и ненадолго снискавший двусмысленную славу.

Когда "Интимность" вышла на экраны, ее создатели все время говорили о сексуальных сценах так, как будто они являлись свидетельством художественного воображения и смелости. Журналист Александр Линклатер, партнер Фокс, написал статью о своей ревности, которую он принес в жертву кинематографической честности.

Сама Фокс получила в Берлине "Золотого медведя" за лучшую женскую роль, но недавно заявила, что два года после "Интимности" были "худшими в ее жизни", поскольку "люди стали бояться работать со мной еще больше, чем раньше".

Инструкции Британского управления по классификации фильмов (BBFC) предельно ясны в том, что касается реального секса. В них говорится, что "изображение реального секса подпадает под категорию R18". Фильмы этой категории, содержащие "откровенные сцены секса по взаимному согласию между совершеннолетними партнерами", рекомендуются к продаже в секс-шопах.

В случае с "Девятью песнями" BBFC сочло, что сексуальные сцены "оправдываются контекстом", и одобрило выпуск фильма в широкий прокат. Винтерботтом подчеркивал, что готов вырезать наиболее откровенные эпизоды, если BBFC сочтет это необходимым, но оно не сочло.

BBFC отметило, что прецеденты уже бывали: в 1991 году на экраны без купюр вышел фильм Ai No Corrida, в 1999-м - "Романс", в 2001-м - "Интимность". Каждый раз после их выхода возникали споры о грани между порнографией и самовыражением.

Границы дебатов размываются как в обществе, так и в кабинетах BBFC. Порно становится модой.

Реклама шампуня обещает оргазм, интернет предлагает широкий ассортимент порнографии, на прошлой неделе выяснилось, что сеть аптек Boots the Chemist закупает вибраторы под маркой "массажеров".

В обстановке сексуальной одержимости BBFC явно боится, что его сочтут репрессивным и пуританским. Но все больше отступая от собственных инструкций, оно постепенно разрушает смысл классификации.

Почему реальный секс изначально не пускали на широкий экран? Не только для того, чтобы защитить нравственность зрителя, но и для того, чтобы защитить актеров, которых снимали в сексуальных сценах.

В последние годы BBFC не в состоянии следовать собственным правилам. В 2001 году оно дало сертификат 18 фильму Baise-moi, запрещенному в его родной Франции из-за отвратительных сексуальных сцен.

В том же году сертификат получил фильм Гаспара Ноа "Необратимость" с девятиминутным эпизодом изнасилования, в котором снималась итальянская актриса Моника Беллуччи.

"Необратимость" была принята после того, как психиатр дал заключение, что сцена насилия "не имеет целью вызвать возбуждение". Видимо, это означает, что психиатра она не возбудила.

Сегодня взят на вооружение принцип, согласно которому "реальный секс" является законной частью палитры режиссера, если он не "возбуждает", хотя то, что BBFC берет на себя право решать, когда секс возбуждает зрителя, а когда нет, просто смешно.

Похоже, что BBFC проводит грань в зависимости от класса, вкуса и репутации режиссера: блондинка с большим бюстом, занимающаяся сексом в халате медсестры, несомненно, окажется "возбуждающей" и получит R18; стройная брюнетка, делающая то же самое в причудливо освещенной квартире - нет.

"Девять песен" имеет дело с сексом молодых любящих людей. Это делает фильм "проходным" с точки зрения BBFC. А если серьезный режиссер заявит, что имеет право использовать "реальный секс" во всем его многообразии для изображения несчастья, гнева, неудачи или возмущения? Отказать будет трудно, но многие члены BBFC испытают при этом дискомфорт.

В основе дебатов лежит ложная посылка: чтобы что-то понять, мы должны все увидеть. История кино доказывает обратное: воображение гораздо богаче, чем откровенное изображение реальности.

Этот закон справедлив и поныне. Например, шведский режиссер Лукас Модиссон недавно сделал удивительно трогательный фильм Lilya 4-ever - о русской девушке, ставшей секс-рабыней. В одном из эпизодов сутенер приводит ее в гостиничный номер.

Все, что мы видим - быстрая смена кадров, в которых изображен пожилой мужчина, стоящий у двери номера. Если бы зритель увидел больше, он почувствовал бы меньше.

Может быть, времена изменились, но в прошлом актрисы, оказавшиеся на грани между порно и общепринятым кино, обнаруживали, что эта территория малопригодна для жизни.

Есть признаки того, что и Марго Стилли плохо представляет себе, что будет дальше. На прошлой неделе она высказалась в защиту своей роли: "Даже если в моей жизни не будет других фильмов, я считаю, что это большая удача". Но приводят и другое ее высказывание: "Я ухитрилась попасть в неприятную историю".

Винтерботтом отвергает мысль о том, что повредил ее будущей карьере. "Разве Марлона Брандо помнят лишь по "Последнему танго в Париже"? В 1972 году фильм Бернардо Бертолучии произвел фурор из-за эпизода с садомазохизмом.

Он не упомянул о том, что Стилли нельзя сравнивать с партнершей Брандо, 19-летней Марией Шнайдер.

Брандо и Бертолуччи за этот фильм были выдвинуты на "Оскара". Шнайдер сердится до сих пор и говорит: "Я понятия не имела о том, во что позволяю себя втянуть".