Иностранная пресса о России и не только

Конференция, которая открылась в пятницу в центре Грозного под председательством комиссара Совета Европы по правам человека Альваро Хиль-Роблеса и двух "уполномоченных по правам человека" при президенте Путине - Эллы Памфиловой и Владимира Лукина, выглядела сюрреалистическим событием. Усевшись за одним столом в здании чеченской администрации, охраняемой вооруженными до зубов милиционерами, около 30 чеченских "представителей", назначенных Москвой, весь день спорили с таким же количеством российских правозащитников, которые обвиняют их в страшных бесчинствах, преступлениях и пытках.

"Чечня все еще воюет", - заявила председатель Хельсинкского комитета Людмила Алексеева этим чиновникам, воспевающим "нормализацию" обстановки после "выборов" 2003 года. Видная российская правозащитница, бывшая диссиденткой еще в советскую эпоху, продолжала: "Все это - лишь имитация мирного процесса. Настоящих выборов не было. То, что царит в Чечне, это закон людей с оружием. И пока не прекратится террор военных против гражданского населения в Чечне, не прекратится и террор против мирного населения в России, и, возможно, будут новые "Норд-Осты" и Бесланы".

Очевидные вещи. По ту сторону стола - молчание. Ни один чиновник, ни один человек в военной форме не оспаривает брошенного обвинения. Некоторые, похоже, даже с молчаливым одобрением воспринимают то, что об очевидных вещах говорится открыто, да еще в Грозном. Затем Таус Джабраилов, председатель Государственного совета Чечни, уполномоченный представлять на конференции чеченские власти, читает длинный доклад, в котором приводит статистику изменений к лучшему: зарегистрировано более 800 фирм, собрано 100 тысяч тонн картофеля, открыты новые автобусные маршруты, действует 20 спортивных школ...

"Массовые нарушения прав человека еще имеют место, - признает он, приводя цифру: с начала года в Чечне "исчезло" 162 мирных жителя... Но "за три года число нарушений сокращается", уверяет он.

"Пока еще не приходится говорить о сокращении числа пропавших без вести, - поправляет его Усам Байсаев, активист общества "Мемориал", которое отважно занимается сбором свидетельств родственников пропавших людей. - С 2003 года изменилось лишь то, что военные прекратили крупномасштабные "зачистки" целых деревень. Теперь они проводят так называемые "адресные зачистки": ночью в дома к намеченным заранее лицам врываются в масках настоящие эскадроны смерти, чтобы похитить их или просто убить. В результате остается неизвестным даже, какое подразделение проводило операцию, а близкие не знают, где искать своих родственников".

"Черная дыра". Посетив в субботу генерального прокурора Чечни, комиссар Хиль-Роблес смог получить наглядное представление о масштабах безнаказанности. "С начала антитеррористической операции мы возбудили 1749 уголовных дел об исчезновении 2450 человек", - говорит заместитель генерального прокурора Чечни Владимир Черняев. "И скольких людей удалось найти?" - интересуется Альваро Хиль-Роблес. "В 2000 году в суд было передано 7 уголовных дел, в 2003 году - 15. В этом году мы передали в суд 10 дел", - отвечает замгенпрокурора. "Эти цифры ужасны. Это говорит об огромной черной дыре, в которой растворяется большинство случаев исчезновения людей", - вздыхает Хиль-Роблес.

Настроенный, несмотря ни на что, вести диалог с российскими и чеченскими властями, комиссар обещал вернуться в Чечню через полгода, чтобы дать оценку результатам усилий по исправлению ситуации. В заключение местные власти пообещали "в ближайшее время" назначить нового чеченского уполномоченного по правам человека.