Иностранная пресса о России и не только

Восточная Европа восхищается Америкой, но знает, что ее благополучие зависит от ЕС

Название "новый европеец" как будто придумано специально для Михала Шантара. В перерыве между занятиями он пьет капучино на террасе новенького университетского здания, построенного на деньги из Брюсселя и Берлина.

Этот 24-летний студент-юрист из Зеленой Гуры, находящейся в западной Польше, свободно говорит по-французски и прилично по-английски. Колледж, где он учится, растит новую элиту для общества, которое станет единым в будущем году, когда к 15 нынешним членам Евросоюза добавятся еще восемь в Восточной и Центральной Европе.

Он с нетерпением ждет, когда его страна займет подобающее место в ЕС, называя этот момент формальным признанием. Но он остается убежденным поклонником США, трезво оценивая возможности и интересы своей страны.

"Мы не можем просто зависеть от Европы. Нам нужна Америка, - сказал он. - Нам нужно защищать свой суверенитет от французского и немецкого влияния. Мы имеем право самостоятельно определять свою политику".

Эту точку зрения разделяют многие молодые поляки, обучающиеся в "Коллегиум Полоникум", которым совместно руководят находящийся в Познани Университет имени Адама Мицкевича и Европейский университет Виадрина, созданный в 1991 году во Франкфурте-на-Одере в качестве моста между Западом и Востоком.

Одер, несущий свои воды прямо под террасой, - это восточная граница нынешнего Евросоюза, граница между Польшей и Германией, между тем, что Дональд Рамсфельд окрестил "новой" и "старой" Европами.

Движение через границу не прекращается. В Слюбиче евро имеет хождение наравне с польским злотым. В созданном Брюсселем "еврорегионе" граница просто исчезает. Через год восточные форпосты Союза сдвинутся на сотни миль, к границам Белоруссии и Украины.

Тем не менее польские "еврофилы" из Слюбиче смотрят на "Европу" совсем не восторженно и весьма реалистично оценивают психологическую, этническую и политическую пропасть, которую олицетворяют коричневые воды Одера.

На немецкой стороне моста - антивоенные плакаты: тактический пацифизм Берлина в связи с войной в Ираке разделяют 80 млн немцев. Молодые поляки, в отличие от них, рады, что их страна вступила в альянс с Америкой Джорджа Буша, и гордятся тем, что польские солдаты не дают случиться беде в Ираке.

"Нам нужны хорошие отношения и с так называемой старой Европой, и с Америкой, - сказала Амелия Новичка, 23-летняя студентка экономического факультета с побережья Балтики. - Но во время войны надо выбирать, говорить да или нет. Эта река действительно граница между старым и новым. Немцы называют нас пьяницами и жуликами. Старые стереотипы. Различия будут всегда. На это уйдут поколения".

Война в Ираке разделила Европу, вызвала дипломатические трения и выявила отсутствие общеевропейской внешней политики, дав, однако, мощный импульс движению к этой цели.

Одним из самых очевидных стал раскол между Востоком и Западом. В то время как Франция и Германия возглавили антивоенную ось, Польша, например, стала единственной страной континентальной Европы, принявшей участие в боевых действиях вместе с американцами, британцами и австралийцами.

Антивоенный клуб

Последним свидетельством разногласий является закрытое совещание по "европейской обороне", которое проводит завтра антивоенная четверка - Франция, Германия, Бельгия и Люксембург. Партнеров по ЕС на встречу не пустят.

Хотя в послевоенный период акцент делается на восстановление отношений, различия имеют глубокие корни и связаны не столько с войной в Ираке, сколько с отношением к Америке и к тому, какой суждено стать Европе, когда ЕС объединит 25 государств.

Заместитель министра иностранных дел Чехии и главный архитектор чешской внешней политики после падения коммунизма Александр Вондра заявил: "У всех у нас разные интересы. Но нам не нужны две разные Европы. В Европе должна идти интеграция, но строить эту интеграцию должны все игроки, а не один и не два".

Александр Смолар, глава варшавского аналитического центра, бывший помощник премьер-министра, сказал: "Восточными странами манипулируют. Но эти страны гораздо больше доверяют США, а не Евросоюзу, особенно Франции и Германии. Франция не стоит перед дилеммой в связи с безопасностью. Но поляки, пережившие 50 лет тоталитаризма, до сих пор боятся русских, видя, как Путин убивает чеченцев".

Для Восточной Европы война стала неприятным примером игр международной дипломатии. Америка и Западная Европа превратили регион в полигон.

В феврале восточноевропейские лидеры подписали известное "письмо восьми", написанное Тони Блэром в поддержку войны. Они были поражены, узнав впоследствии о том, что ни Блэр, ни премьер-министр Испании Хосе Мария Аснар не сообщили о нем Жаку Шираку и Герхарду Шредеру.

Затем 10 восточноевропейских стран подписали Вильнюсскую декларацию, где также высказались в поддержку войны. Но текст этого заявления был написан в Вашингтоне и вызвал недовольство в подписавших его странах. В результате на Востоке возникли тревога и гнев, в немалой степени спровоцированные морализаторским тоном Брюсселя и Парижа.

Ширак велел восточноевропейцам попридержать языки, когда речь идет о войне. На прошлой неделе председатель Еврокомиссии Романо Проди сказал полякам: "Нельзя доверять свой кошелек Европе, а свою безопасность Америке". Это заявление связано с подписанием Варшавой контракта стоимостью 3,5 млрд долл. на закупку американских истребителей.

Гюнтер Ферхюген, член Еврокомиссии, отвечающий за расширение ЕС, предсказывает, что Ирак послужит уроком для Восточной Европы. "Они приспособятся и не повторят подобных ошибок. Они слишком хорошо знают, где их рынки и откуда берутся их деньги", - заявил он на прошлой неделе немецкому журналу Der Spiegel.

"Гм, - говорит Михал Шантар в Слюбиче, - это звучит как ультиматум".

В результате, расширяясь в сторону российской границы, Евросоюз вселяет в людей сильный евроскептицизм, которому не могут не порадоваться в Лондоне.

Президент Чехии Вацлав Клаус при любом упоминании Брюсселя не может удержаться от язвительного замечания. Поляки настроены проамерикански, а в настоящий момент рассчитывают на контракты и совместный бизнес с американцами в Ираке.

"У нас гораздо больше общего с Великобританией, чем с континентальными государствами, - заявил Вондра. - У нас общие интересы в области внешней политики, обороны, трансатлантических связей".

Это высказывание отражает беспокойство, которое вызывает в Восточной Европе попытка Франции и Германии реанимировать идею середины 90-х о быстрой интеграции главных стран ЕС. Завтрашнее совещание по "европейской обороне" указывает именно на такое намерение.

"Нам придется вносить поправки, - сказал Вондра. - Нам уже не нравятся схемы, где кто-то доминирует".

Еще большую озабоченность в Восточной Европе вызывают усилия Жака Ширака выстроить то, что воспринимается как "европейский голлизм", возможно подразумевающий превращение Франции в инструмент ядерного сдерживания для всей остальной Европы.

В Восточной Европе пристально следят за Берлином, стремясь понять, кристаллизуется ли тактическая антивоенная позиция Шредера в новую "западную политику" Германии, межпартийный консенсус, отражающий уменьшение зависимости Германии от США.

Здесь проводится параллель с "восточной политикой" предыдущего социал-демократического канцлера Вилли Брандта, взявшего курс на разрядку с коммунистическим Востоком, что поначалу воспринималось как тактический шаг, но впоследствии превратилось в согласованную национальную политику.

Смолар предполагает, что Париж и Берлин будут проталкивать стратегию доминирования, выработанную почти 10 лет назад немецкими христианскими демократами для управления неоднородным союзом двадцати пяти. Это углубит пропасть между старой и новой Европой, которая не исчезнет после того, как Одер превратится в один из европейских судоходных путей.

"Это не просто расширение, это воссоединение Европы, - отметил Смолар. - Нельзя провести насильственную колонизацию Востока по модели объединения Германии".

В сентябре 2002 года Герхард Шредер эксплуатировал немецкий пацифизм, чтобы спасти собственную политическую шкуру на всеобщих выборах, заняв антивоенную, а следовательно, антиамериканскую позицию.

В январе 2003 года Жак Ширак использовал 40-летие франко-германского партнерства, чтобы извлечь выгоду из слабости Шредера в Германии и укрепить антивоенную ось "старой Европы".

В феврале 2003 года Тони Блэр и Хосе Мария Аснар опубликовали письмо "банды восьми", поддерживающее войну и Буша, не проконсультировавшись со своими колегами в ЕС.

Дональд Рамсфельд ослабил антивоенную позицию европейцев, заявив, что есть две Европы, старая и новая, по сути - про- и антиамериканская.

В Вильнюсской декларации 10 восточноевропейских государств диктатура Саддама Хусейна отождествляется с коммунистическими режимами, свергнутыми в этих странах, которые выражают поддержку "смене режима" в Ираке.

Но декларация была написана в Америке, и это смутило восточноевропейские электораты, правительства и парламенты.

Жак Ширак велел странам Восточной Европы попридержать языки, когда речь идет об Ираке, и дал понять, что Франция заблокирует их вступление в ЕС, если они не научатся себя вести. Это предупреждение усугубило противоречия.

В апреле 2003 Брюссель, Париж и Берлин стремятся ослабить контроль США над послевоенным Ираком и усилить роль ООН, а "новые" европейцы в Лондоне, Мадриде, Варшаве, Праге, Будапеште предлагают прислать миротворцев и претендуют на свой кусок послевоенного пирога.