Иностранная пресса о России и не только

Существует ли цензура произведений искусства в России? В Москве этот вопрос вызывает улыбки. "В настоящее время невозможно контролировать, что происходит сфере театра, литературы и живописи", - утверждает театральный режиссер Иван Поповский. Если где и ощущается свобода слова, так это в искусстве. Однако российской культурной жизни, колеблющейся между самоцензурой и самыми провокационными инициативами, все еще свойственна некоторая сдержанность.

Разве что, как отметил Михаил Швыдкой, директор Федерального агентства по культуре, "в СССР было интереснее читать, чем жить, сейчас, видимо, наоборот". Поэтому интереснее стало жить и ходить, к примеру, в театр, пристрастием к которому грешат русские.

В одной только Москве работает 165 площадок (двадцать лет назад их было 20), предлагающих самый разнообразный репертуар. В отличие от советских лет, о цензуре нет и речи. Эта страница перевернута. Доказательство тому - "Золотая маска-2008", награда за лучшую театральную постановку, доставшаяся Льву Додину за "Жизнь и судьбу" по роману Василия Гроссмана.

Конфискованный КГБ в 1961 году роман, окунающий читателя в тоталитарную вселенную, рассказывает о "соединенном скрежете колючей проволоки, что натягивали в сибирской тайге и вокруг Освенцима". Роман, названный подрывным, почти тридцать лет ожидал публикации в России. Немногие русские его читали, именно поэтому Лев Додин его и выбрал. После премьеры в Бобиньи спектакль был показан в Норильске, центре сталинского ГУЛАГа в Сибири. Публика встречала его овациями. Но были "и опущенные глаза, и мрачные лица", сказал Лев Додин в интервью журналу "Огонек" в марте 2007 года. "В России всегда не хотели знать свою историю или перевирали ее из страха обнаружить что-то плохое. (...) Может, поэтому мы и не хотим с ней разбираться, что мы все - дети этой системы?"

СССР исчез, цензуры больше нет. Однако есть частные инициативы, направленные на то, чтобы возродить ее. Андрею Ерофееву, возглавляющему отдел современного искусства в Третьяковской галерее, кое-что об этом известно. За то, что в марте 2007 года он выставил в Музее им. Сахарова запрещенные произведения, на него подала в суд группа православных патриотов, и его начальство попросило, чтобы он больше ничего не организовывал. Его выставка "Запретное искусство" вызвала резкое отторжение.

Никаких запретов

Там были выставлены и произведения нонконформистского движения "Соц-Арт". Осенью 2007 года выставка художников группы должна была пройти в парижском Maison rouge ("Красный дом"). При упаковке одной из работ заместитель директора Третьяковской галереи Ирина Лебедева чуть не упала в обморок, увидев ее.

Это была сверкающая инсталляция группы "ПГ", изображающая захват Красной площади и Кремля ордами китайцев. Обосновавшись в кабинете главы государства, подвешенного за ноги, захватчики занимались поеданием собаки президента и изнасилованием его секретарши. Названная "позором для России" работа наряду с другими была изъята из числа экспонатов, отправляющихся в Париж. Фотографии коллектива "Синие носы", названные "порнографическими", тоже были запрещены.

Самое удивительное, что ни один из запретов не исходил с самого верха. Это была инициатива нескольких частных лиц, "своеобразная самоцензура", уточняет Андрей. Подобные инициативы, немыслимые еще 10 лет назад, поощряются официальными кругами. Руководствуясь понятиями "патриотизма" и самодостаточности, эта цензура не оставляет места терпимости и инаковости.

Наталья Миловзорова из московской галереи Гельмана тоже сталкивается с цензурой. Она рассказывает, как таможня все чаще противится вывозу некоторых произведений под тем предлогом, что они наносят вред престижу России. Недавно таможня задержала серию фотографий "Синих носов" с изображением православных крестов, сделанных из хлеба и сосисок. "После этого мы стали посылать фотографии на дисках, так проще", - резюмирует Наталья Миловзорова.

Цензура касается и кинематографа. Последний фильм польского кинорежиссера Анджея Вайды "Катынь", рассказывающий об убийстве НКВД 4420 польских офицеров под Смоленском в 1940 году, был показан в Москве всего дважды, причем попасть на эти показы можно было только "по приглашению".

Действительно, многие поколения россиян считали, что расстрел польских офицеров (всего 22 тыс. человек) на территории СССР - дело рук гитлеровской армии. Такая версия событий преобладала на протяжении всего советского периода. Об ответственности НКВД в этом деле стало известно только в 1992 году, когда Борис Ельцин передал Польше архивы, рассказывающие об этих убийствах. Сейчас, когда официальная советская версия пытается вновь всплыть на поверхность, не может быть и речи о массовом показе фильма Вайды, излагающем противоположную версию.