Иностранная пресса о России и не только

"За 30 лет оперативной работы в ЦРУ я много раз слышал возглас досады: "Если мне нельзя воспользоваться этой информацией, какая от нее польза? Зачем тогда вообще ее собирать?" - вспоминает на страницах The Washington Post Стивен Л.Холл, специализировавшийся в этом агентстве на России.

Автор поясняет: "Обычно так восклицают послы или высокопоставленные сотрудники аппарата национальной безопасности в Вашингтоне, а иногда даже аналитики разведслужб, которым предоставлена воистину поразительная информация, тайно полученная от информаторов или с помощью технических средств". Досада еще сильнее в случаях, когда правительство и американский народ требуют ответов на сложные вопросы.

"Именно в такой ситуации наша страна оказалась при обсуждении версии разведывательного сообщества США, которая гласит, что российские хакеры попытались повлиять на ход президентских выборов в Америке", - пишет автор.

По мнению Холла, доказать широким кругам общества, что эта версия соответствует действительности, будет сложно. "Обсуждение кибервторжений и того, что о них знают американские разведслужбы, напрямую затрагивает ряд самых щекотливых нюансов нашей профессии: как наилучшим образом защитить источники и методы, как использовать тайно добытую информацию для урегулирования острых политических вопросов", - поясняет автор. Он предостерегает: есть риск, что в результате огласки технический потенциал, на создание которого США потратили миллионы долларов и годы времени, станет бесполезен, а информаторы лишатся жизни.

Таково главное противоречие между тайным сбором разведданных и открытым обществом. Американские разведслужбы создавались, чтобы предоставлять разведданные высокопоставленным чиновникам из исполнительной ветви власти, "но публичная огласка разведданных, в сущности, никогда не предполагалась", подчеркивает Холл.

"Можно понять скептиков, которые отвергнут призывы разведслужб: "Просто поверьте нам", - тем более, что американские разведслужбы не всегда делали верные выводы", - пишет автор. Идея предоставления разведданных только высшим чиновникам может показаться старомодной.

Но информаторы, находящиеся за границей, сознают, что рискуют. Если они почувствуют, что гарантий их безопасности нет либо гарантии бесполезны, то будут самочинно отсеивать информацию, которую передают американской разведке, а иногда просто откажутся ее сообщать. Если предать огласке технические методы, противник спешно перекроет доступ к секретам.

"В обоих случаях приток разведданных прекратится, а их дальнейший сбор может сильно сузиться. Придется вербовать новых информаторов и осуществлять новые технические работы. Это отнимает много лет и стоит дорого", - говорится в статье.

"Но разве мы не можем придумать, как рассекретить хотя бы часть разведданных о российских хакерских атаках, не ставя под удар источники и методы? Иногда можем", - признает автор. Можно изменить формулировки и опустить некоторые подробности.

Но, "когда правительство раздирают политические противоречия и многие разногласия проявляются публично, вероятность утечки сверхсекретной информации (с любой стороны политической баррикады) становится неприемлемо высокой", - говорится в статье.

"Повторю знаменитый вопрос Ленина: "Что делать?" - пишет автор. - С одной стороны, людям важно понять, что российские хакерские атаки были всего лишь элементом намного более широких попыток повлиять на мнение американцев пропагандистскими методами, отточенными за десятилетия, - например, распространением ложных новостей, которые дают одному кандидату преимущество над другим". С другой стороны, если будут оглашены некие разведданные, тот или другой политический лагерь сочтут, что эта информация выгодна их противникам, и потребуют дать им дополнительные сведения и сообщить, как она была добыта.

Возможно, разведслужбам придется опубликовать часть разведданных, которая не создает риска для сбора информации. Но этот вариант не понравится ни разведчикам, ни тем, кто требует более широкой огласки, считает автор. "Конечно, в этой последней проблеме виноваты не русские, а наша собственная расколотая политическая система", - добавляет Холл.