Иностранная пресса о России и не только

В 19-ом веке европейским лидерам было проще обращаться с Россией. Пропасть между Европой и Россией существовала и тогда, и действия России были также непредсказуемы. Однако в Лондоне, Берлине и Вене не было никаких сомнений относительно того, что отношения с Санкт-Петербургом строятся на единой основе: на легитимности государственного строя и главы государства.

Ситуация изменилась с приходом к власти большевиков. С тех пор, как был убит последний русский царь, в течение многих десятилетий в стране не было ни одного легитимного главы государства. Включая Ельцина, который, чтобы устранить в 1991 г. своего противника Горбачева, подписал договор о роспуске Советского Союза. Последний шанс в этом столетии был упущен вместе с ?изобретением? нового кандидата на пост президента России Владимира Путина, который, чтобы обеспечить себе победу на выборах, начал войну в Чечне.

В современном мире все нации имеют право на самоопределение. Эта идея стала таким же признаком нашего столетия, как и предоставление свободы бывшим колониям.

Европа от Атлантики до Урала? Представления о легитимности и способах использовании власти в Европе и в России настолько расходятся, что трудно допустить единение по основополагающим принципам. Вполне понятно, что по соображениям безопасности и нормального прагматизма Запад будет продолжать осторожно обходиться с Россией. Однако европейским лидерам можно было возразить, что интеграция и равноправный диалог возможны только тогда, когда партнеры действуют на основании одинаковых принципов.

Авторы идеи европейской интеграции полагали, что в результате этого процесса Европа сможет сыграть новую, более значимую роль в мировой истории. Где пройдет восточная граница новой Европы? Еще раньше Жак Делор задумывался, что состоящий из 15 стран-членов Союз, когда-нибудь будет насчитывать 27, а, возможно, 30-32 государств. Делор говорил, что в Праге, Варшаве и Будапеште проживают такие же европейцы, как в Париже, Лондоне и Риме, поэтому интеграция неизбежна.

Процесс подразумевает объединение и примирение европейских народов после второй мировой войны, когда судьба европейцев, проводивших политику самоуничтожения, в результате оказалась в руках неевропейских государств: США и Советского Союза. Сможет ли Европа снова стать супердержавой на мировой сцене - пока неизвестно, и будет неизвестно еще долго. Ясно одно, что эта идея плохо соотносится с другой провозглашенной целью - приемом новых членов в ЕС.

Дело не в том, что эти народы являются европейцами ?второго класса?. Их отставание объясняется историческими причинами. Можно восхвалять или ругать западноевропейскую модель, ясно одно, что она смогла сформироваться на основе исторических предпосылок только в Западной Европе, а периферия Европы довольствовалась при этом лишь ролью зрителя, а позже - подражателя.

Возвращение Европой позиций, утерянных после 1914 года - одна задача, а присоединение к развитому европейскому центру балканских государств и стран Восточной Европы - другая. Существенные различия между этими двумя процессами снова возрождают интеграционную идею о Европе ?концентрических кругов? или ?разных скоростей?. Решение о вступлении в ЕС новых членов все откладывается, а ведь еще займет время процесс ратификации этого решения парламентами ЕС.

Замедление процесса вполне объяснимо. Крупные политические проекты всегда имеют экономическую подоплеку. Расширение ЕС на восток требует денег. ЕС не может в этом вопросе брать пример с ОБСЕ, которая расширила свои границы вплоть до Киргизстана, или Совета Европы, принявшего в свои ряды и ельцинскую Россию, и Хорватию Туджмана, и Грузию Шеварнадзе. Кроме престижа и нескольких десятков новых кресел в зале для заседаний, Европейскому парламенту это ничего не стоило.