Иностранная пресса о России и не только

Сколько стоит баррель нефти? Рыночные цены взлетели с 10 долларов за баррель в 1998 году до 55 долларов в конце прошлого года. Впрочем, Усама бен Ладен сказал бы, что до 144 долларов, судя по обличительной речи, в которой он обвинил США в том, что они используют военное присутствие в Саудовской Аравии для сдерживания роста цен. Назвав это "величайшей кражей в истории", он заявил, что из-за США потеряно 36 триллионов долларов нефтяной прибыли. Чтобы подкрепить свою аргументацию, в декабре 2004 года "Аль-Каида" вновь заявила о своем намерении атаковать нефтяную инфраструктуру Саудовской Аравии.

Перед 11 сентября 2001 года специалисты по энергетической безопасности заверяли друг друга в том, что, если террористы атакуют саудовские нефтяные месторождения, США пошлют войска на защиту нефти. Это был главный результат первой войны в Персидском заливе. Сегодня у террористов вполне может быть ядерное оружие. Но если его и нет, мы можем пережить новый нефтяной шок.

Дело не в дефиците. Несмотря на недавние заявления о быстром истощении запасов, нефти хватит на много десятилетий. Саудовская Аравия и ее соседи сидят на двух третях разведанных запасов. По мере того как мир истощает резервы, находящиеся за пределами ОПЕК, например, в Северном море, доля Персидского залива будет расти. И вероятность проблем тоже.

Быстрого решения нет, поскольку сегодня нет практической альтернативы нефти. Добавьте к этому необустроенные хранилища, особенно в развивающихся странах, и вы увидите мир, уязвимый для шока. В долгосрочной энергетической политике преобладают три рекомендации: расслабиться, продолжать добычу и ездить на велосипеде.

Неудивительно, что нефтяной министр Саудовской Аравии Али Наими утверждает, что в стране имеются дополнительные мощности, позволяющие справиться с любыми неожиданностями. Глава BP лорд Браун отмечает, что "вне зависимости от фундаментализма, режим нуждается в деньгах, чтобы заботиться о людях". В долгосрочной перспективе нефть - это лежалый товар, который ничего не стоит, если на него нет спроса. Но, как показала иранская революция, даже кратковременные перебои способны вызвать хаос.

Если первый лагерь хочет, чтобы мы "расслабились", второй хочет "продолжать добычу". Защитников окружающей среды возмущают намерения Джорджа Буша провести через конгресс разрешение на бурение в Арктике, используя лазейку в законе. Буш настаивает, что это оправданная мера. Но трубопровод на Аляске сам по себе небезопасен, его уже атаковали местные жители. Он почти не защищен от террористов. Кроме того, Америка потребляет четверть мировой нефти, имея всего 3% разведанных запасов, что делает надежду на "энергетическую независимость" призрачной.

Вице-президент Дик Чейни в 2001 году сказал, что "защита окружающей среды может быть признаком личных достоинств, но не основой" энергетической политики. Защитники окружающей среды могут призывать "ездить на велосипедах", но это не политика, поскольку результатом является уменьшение отопления, освещения и мобильности. С другой стороны, увеличение энергетической эффективности - это хорошо, а прекращение политики, субсидирующей или искажающей энергетические рынки, еще лучше.

Лучшим способом укрепления энергетической безопасности Америки является повышение абсурдно низких налогов на бензин. Постепенно увеличивающийся налог на углекислый газ даст рынкам понять, что сжигание нефти стоит денег. Такая политика станет стимулом для инноваций и инвестиций в чистую энергию, например в клеточное топливо. Если эта технология пробьет себе дорогу, это даже может означать смерть ОПЕК. Поскольку это водородное топливо, а водород можно добывать где угодно, новый энергетический мир никогда не станет заложником террористов.

Пока не оперившаяся энергетическая революция может покончить с зависимостью мира от нефти. Это будет благоприятный энергетический шок.