Иностранная пресса о России и не только

Это выражение использовали New York Times, Guardian и International Herald Tribune. Не трудно понять, почему. "Новая холодная война" - выражение броское, полное ностальгических интонаций, намекающие на возможные опасности. Недавно в Вашингтоне был арестован двойной агент Федерального бюро расследований, на прошлой неделе из США были высланы 50 российских шпионов - все это дает возможность злорадным журналистам вспомнить Джона Ле Карре. Авторы передовиц жестко критикуют "позицию холодной войны", которую якобы заняла новая американская внешнеполитическая элита.

Борис и Билл

Что же, все это было бы крайне занимательно, если бы это было правдой. Во-первых, нынешняя американская политика по отношению к России не очень сильно отличается от прежней. Все изменения являются логическим продолжением политики прежней администрации, которая - на что в свое время мало кто обратил внимание - претерпела радикальную трансформацию.

Восемь лет назад Билл Клинтон и Борис Ельцин приветствовали друг друга медвежьими объятьями и совершали долгие прогулки в лесу (подробно освещавшиеся телевидением). Помощь Международного валютного фонда предоставлялась России без обычных условий и требований, а оторванные от реальности американские экономисты, политики и журналисты убеждали самих себя в том, что в России происходит оживленный процесс американизации.

К концу девяностых - после российского финансового кризиса, огромного количества свидетельств российской коррупции, чеченских войн, гневной реакции российской элиты на бомбежки в Косово - настроение изменилось. В ходе одной из последних встреч президент Ельцин вышел из комнаты, когда президент Клинтон заговорил о Чечне. После того, как президентом России стал бывший офицер КГБ Владимир Путин, медвежьи объятья навсегда сменились вежливыми рукопожатиями. Высылка шпионов могла запросто произойти и при президенте Клинтоне, если бы агенты ФБР не решили отложить арест своего агента, чтобы собрать больше доказательств.

Это верно, что новая администрация пользуется другим языком. В своем недавнем интервью Sunday Telegraph министр обороны Дональд Рамсфелд достаточно точно назвал Россию "активным распространителем" вооружений. Его заместитель Пол Вулфовиц добавил, что "нельзя предполагать, что ты можешь делать миллиарды долларов, занимаясь бизнесом и получая помощь о Соединенных Штатов и их союзников, а потом отвернуться и делать "мелкие пакости", которые создают угрозу нашему народу, нашим летчикам и морякам".

Россия отреагировала достаточно резко: лидер Коммунистической партии Геннадий Зюганов заявил, что "к власти в Вашингтоне пришла команда, пытающаяся насаждать мораль и манеры техасских ковбоев".

Однако язык Рамсфелда, Вулфовица, Кондолизы Райс, Колина Пауэлла и остальных не говорит о начале новой холодной войны, а просто свидетельствует о том, что странным "особым" отношениям России и США пришел конец - эти особые отношения сами по себе были наследием старой холодной войны. Объем торговли США с Нидерландами в три раза превышает объем торговли с Россией. Почему мы приглашаем на саммиты Большой восьмерки Россию, а не Голландию?

Американские президенты как правило не проявляют особую симпатию в отношении глав Германии, Франции или Японии. Почему президенту Клинтону так хотелось продемонстрировать в отношении президента Ельцина не просто расположение, а приятельские отношения? Такие аномалии помогали поддержать притворные отношения между сверхдержавами, что никому не пошло на пользу.

Одна из причин того, что россияне были так недовольны интервенцией в Косово, состоит в том, что она их шокировала. Они верили, что, выступив против, они могут ей помешать. Именно в этот момент - с десятилетним опозданием - страна смогла в полной мере осознать последствия развала Советского Союза. После Косово страну охватила ностальгия по советским временам, по империи, по национальному гимну, по экономической и политической определенности.

В этой изменившейся атмосфере более реалистичный язык является желательной коррективой. Бесспорно, Россия - большая и сложная страна с потрясающей историей, с одной из самых великих литературных традиций, с удивительными достижениями в сфере науки и искусства. Кроме того, она является важным игроком на международной арене, и мы должны относиться к ней именно так, вовлекать ее в нашу систему взаимодействия, помогать ей открывать свою экономику для всего мира, давать ее лидерам консультации, когда это уместно. Но это не значит, что Россию по-прежнему, по прошествии десяти лет с момента развала Советского Союза, стоит воспринимать, как исключение из правила, общего для всех.

Вулфовиц прав: ни одна страна мира не могла бы получить у МВФ миллиарды долларов, продолжая продавать оружие Ирану. Продолжать такую политику - значит поддерживать мифы холодной войны, с которыми стоило распрощаться уже давно.

Дурная слава

И наконец, тем кто считает, что Россия требует особого тонкого, мягкого обращения, стоит напомнить о том, к чему подобная политика приводила в прошлом. Некритично отождествляя себя с ельцинским режимом, мы также отождествили себя с коррупцией, свойственной этому режиму. Громко восхваляя то, как развивается российская капиталистическая система, игнорируя ее страшные недостатки, мы помогали строить капитализм с дурной репутацией. Для простых россиян Запад сейчас является синонимом экономического хаоса, а западная демократия - синонимом халтуры.

Результат, которого мы достигли, прямо противоположен тому, к которому мы стремились. Вместо того, чтобы укрепить демократию, мы спровоцировали антизападную реакцию, которая стала дорогой к власти для президента Путина. Вместо того, чтобы цементировать дружбу, мы создали отношения, исполненные подозрительности и недоверия. Команда президента Клинтона уже незаметно отказалась от этой политики. Команде Буша нет смысла снова совершать те же ошибки.