Иностранная пресса о России и не только

Спустя два дня после того, как арабский спутниковый телеканал продемонстрировал видеозапись выступления Мовсара Бараева, пообещавшего "умереть во имя Аллаха" в московском театральном центре, российское телевидение показало чеченского полевого командира, распростертого на окровавленном полу - его безжизненная рука тянулась к наполовину опустошенной бутылке спиртного.

Явно срежиссированная специально для телекамер ужасная сцена представляла собой ядовитую насмешку над чеченцами, захватившими заложников под прикрытием риторики и символики воинствующего ислама, запрещающего потребление алкоголя.

Выставив на посмешище убеждения Бараева, Россия надеется дискредитировать воинствующий ислам, набирающий силу в Чечне: после двух войн, в результате которых погибли десятки тысяч людей, чеченские повстанцы все чаше пользуются лозунгами и методами мирового джихада. Некоторые заложники, которым удалось спастись, утверждали, что захватившие их чеченцы выкрикивали "Аллах велик".

Отождествление себя с мировым исламизмом в основном вызвано тактическими соображениями. Кроме того, мало кто из простых чеченцев поддерживает непримиримый, пуританский ислам, исповедуемый Усамой бен Ладеном и многими боевиками из арабских стран, просочившимися в регион в середине 90-х годов.

Однако воинствующий ислам получил распространение во многих повстанческих группах и привел к появлению смеси националистической и исламской идеологии. Об этом, по словам автора книги о Чечне Анатоля Левена, можно судить "не только по содержанию их заявлений, но и по длине их бород".

Россия уже давно стремится представить свою войну в Чечне как борьбу с исламскими террористами и иностранными наемниками. После 11 сентября подобная позиция Москвы позволила уменьшить западную критику в адрес российской военной кампании в Чечне.

Тем не менее правозащитники утверждают, что Москва сама подтолкнула боевиков к экстремизму своей жестокостью в Чечне и отказом от любых переговоров с повстанцами. "Когда всю нацию пытаются изолировать, можно всего ожидать", - говорит российский антивоенный активист Андрей Миронов, часто совершающий поездки в Чечню.

Подобная смесь национализма и мирового джихада хорошо прослеживается в видеозаписи, сделанной Бараевым и его сторонниками перед захватом театрального центра в Москве. Подражая "Аль-Каиде", они распространили свое заявление через катарский телеканал Al-Jazeera.

Однако видеопленка продемонстрировала также пропасть, лежащую между чеченскими боевиками и зарубежными исламистами. Женщины хотя и были одеты по-исламски, но нарушили главную концепцию ислама, которой придерживаются бен Ладен и его окружение: запрет на смешение полов вне брачных уз. Половина чеченцев, захвативших заложников в Москве, были женщинами.

Кроме того, чеченцы выдвинули четкое требование - вывод российских войск из Чечни, что явно контрастирует с поведением исполнителей терактов 11 сентября и недавнего теракта в Бали.

Когда в 1991 году Чечня провозгласила свою независимость от России, в ее новой конституции не было упоминания об исламе. У Джохара Дудаева, который в то время был президентом республики, была русская жена, а на книжных полках его кабинета стояли произведения русской литературы, а не коран и религиозные брошюры. Его преемник Аслан Масхадов, офицер, прошедший советскую подготовку и иногда любивший выпить, часто конфликтовал с самым видным арабским полевым командиром в Чечне - Хаттабом и его главным чеченским союзником Шамилем Басаевым.

Однако после того как от него отвернулась Москва и он потерял контроль над собственными повстанческими силами, Масхадов постепенно отказался от прежних взглядов на будущее Чечни, как светской страны. Как отметил эксперт по Кавказу одного из лондонских институтов Томас де Вааль, "если люди находят поддержку лишь в арабском мире, они будут двигаться именно в этом направлении".