Иностранная пресса о России и не только

США - это страна-изгой? Джордж Буш - милитарист? Итальянский философ Джорджо Агамбен видит в американской "войне со злом" символ страшной тенденции: чрезвычайное положение становится обыденностью. Демократия превращаеся в гражданскую диктатуру.

Новость будоражила. Американский президент указал Владимиру Путину через СМИ на то, что тот даже в условиях террора должен придерживаться демократических норм. Он не имеет права ликвидировать разделение властей. Джордж Буш выказал свое беспокойство в связи с тем, что российский президент после бойни в Беслане сообщил о предстоящем укреплении "вертикали власти", то есть расширении своих полномочий.

Именно Буш! Не сам ли он после 11 сентября 2001 года начал новое летоисчисление?

С той поры в Вашингтоне правит милитарист, который заявляет, что в условиях "войны со злом" старые нормы не действуют. Военные задачи стоят выше любых обязательств перед правом и законом. Он предстает как верховный главнокомандующий, во имя military order он объявляет утратившими силу международное право и гарантии свободы, Military Commissions заменяют суды. Ради национальной безопасности власть президента США - в соответствии с толкованием его юристов - должна быть неограниченной.

Гражданская диктатура или военная демократия?

Гражданская диктатура или военная демократия? Границы между системами Буша и Путина, похоже, становятся все более размытыми. Американский верховный суд уже предупреждал, что военное положение - это не карт-бланш для президента.

Но для правительства Буша важно только то, что служит национальным интересам, и для этого оно требует единоличного права на толкование понятий. В соответствии с ним террор называется войной. Как верховный военачальник президент решает, что пленники на Гуантанамо и в тюрьме "Абу Грейб" не имеют никаких прав. По его требованию готовится заключение, разрешающее пытки, а также легализующее превентивную войну против Ирака. Поскольку она ведется в целях самообороны и на благо человечества.

Так оно и есть, вступается его боевой товарищ Тони Блэр. Созданный применительно к самой себе образ сверхдержавы он одобрительно называет "этичным империализмом". Но, в отличие от британского премьера, европейские критики видят драму в том, как скукоживаются демократия и принципы правового государства. Они встревожены фундаментальными изменениями. Образ американского президента воспринимается в самых различных частях мира - а такого не было уже давно - как образ врага.

Мрачный взгляд на западное общество

Недавно умерший французский философ Жак Деррида провозгласил Америку Буша "государством-изгоем". Если Буш будет переизбран, заявляет немецкий режиссер Вим Вендерс, снявший фильм о стране, которой он раньше восторгался, "мне больше терять нечего". Для Юргена Хабермаса, уважаемого исследователя общественных тенденций, "гегемония однополярности" имеет характер прямо-таки "революционной переориентации", что еще несколько лет назад нельзя было себе даже представить.

Как великий критик с яростными обличениями выступил Джорджо Агамбен, еще один философ, на этот раз итальянский. В своих книгах (среди них "Чрезвычайное положение" и "Homo sacer") - некоторые из них увидели свет еще до 11 сентября - он дает "универсальный ключ" к историческим вехам. Его взгляд на западное общество мрачен.

Правда, Америка не является для него главной темой. Но чтение книг Агамбена - из-за порою захватывающих дух острых ситуаций - помогает лучше понять систему Буша. Так возникает страшная картина сверхдержавы. Также становится понятным, почему США стали чужими именно немцам, которые считают себя примерными мирными демократами.

Демократия в упадке?

Агамбен пытается объяснять исторический процесс, проявившийся при президентстве Буша, но этот процесс, однако, гораздо шире и глубже.

Его шокирующий тезис таков: между демократией и тоталитаризмом существует "самая тесная солидарность", нацизм и фашизм остаются "угрожающе актуальными", демократия пришла в "упадок".

Агамбен называет "чрезвычайное положение", возврат к состоянию, противоречащему действующим порядкам, "скрытым фундаментом" современности. Он прослеживает данную тенденцию вплоть до истории Америки XIX века. Но, говорит он, "лишь сегодня чрезвычайное положение распространилось на весь мир".

"Доверьтесь исполнительной власти"

В то время как разрушение государств третьего мира повсюду вызывает сожаление, философ из Вероны обращает взгляд на другую, возможно еще большую, опасность: в странах западной демократии государственные структуры находятся в "процессе распада", считает Агамбен. В "войне" против террора чрезвычайное положение стало "правилом".

Но в его западном варианте распад не заканчивается хаосом. Государственное насилие - обычно постепенно - все больше узурпируется власть имущими. "Доверьтесь исполнительной власти", с этими словами министерство юстиции США - сама невинность - защищало military order в Верховном суде США. Во времена террора разделение властей кажется устаревшим не только в России.

Дипломированный юрист Агамбен возводит эту идею к римскому праву: кто угрожает безопасности республики, может быть объявлен врагом общества. Как homo sacer он становится изгоем, любой может его убить.

В современных конституциях чрезвычайное положение далеко не всегда не отрегулировано. Так, уже Авраам Линкольн во время гражданской войны своими приказами нарушал конституцию. В Германии во время Первой мировой войны права парламента уменьшались, а правительства - увеличивались. Во время Веймарской республики регулярно вводилось чрезвычайное положение - в частности, для того, чтобы арестовать тысячи коммунистов.

Беспрецедентное расширение защитной парадигмы

Джорджо Агамбен проводит параллели к настоящему времени. "Во всех западных демократиях объявление чрезвычайного положения - как нормальный прием государственного управления - заменяется беспрецедентным расширением защитной парадигмы - с особыми полномочиями или без оных.

Patriot Act, закон, принятый после 11 сентября, разрешает генеральному прокурору США арестовать любого человека, подозреваемого в том, что он может представлять собой угрозу национальной безопасности. Но при этом на него все же распространяется действие уголовно-процессуального кодекса. А вот military order Буша делает пленников Гуантанамо совершенно бесправными. Они, как евреи в концлагере, перестают быть субъектами права, пишет Агамбен.

Непристойные видеокадры из иракской тюрьмы "Абу Грейб" иным образом иллюстрируют положение homo sacer. Голый арестант на собачьем поводке страшно напоминает жуткие снимки узников концлагерей, которых на лагерном жаргоне звали "мусульманами". Они больше не были "частью человеческого мира", пишет Агамбен.

Лагерь как чрезвычайное положение

Лагерь, как форма чрезвычайного положения, - это "скрытая парадигма модерна", пишет Агамбен. "В сердце правового государства, - зло констатирует он, - живут ценности не античных Афин, а Освенцима".

Тем не менее Джон Керри еще не дал понять, ликвидирует ли он эту систему.