Иностранная пресса о России и не только

Тела с улиц Нальчика, города на юге России, уже убрали. Но напряженность и негодование остались

Совершенное 13 октября нападение исламистских боевиков на столицу Кабардино-Балкарии, российской республики, расположенной в 150 км от Чечни, не только продемонстрировало нестабильность, распространяющуюся по всей территории Северного Кавказа, но и подчеркнуло социально-политическую значимость быстро растущего мусульманского населения и возможность трений по мере уменьшения численности их соседей-немусульман.

Равиль Гайнутдин, председатель Совета муфтиев России, сказал, что в стране с общим населением в 143 млн человек, количество мусульман составляет 23-24 млн. Сюда входят 20 млн местных уроженцев и 3-4 млн иммигрантов из бывших советских мусульманских республик.

Большинство из них проживает в северокавказских республиках, а также в Татарстане и Башкирии. Однако мусульманские общины есть и в центральной России, и даже далеко на севере - в Архангельске и Мурманске, за полярным кругом.

Гайнутдин признает, что это количество превышает данные официальной статистики - перепись населения в 2002 году в России установила, что в стране проживает 14,5 млн мусульман. Однако он считает, что эти цифры, полученные непосредственно из общин, корректны.

Как бы то ни было, мусульманское меньшинство в России является самым многочисленным в Европе, составляя 16%, если муфтий прав. Для сравнения: во Франции мусульман - 7-8% населения, в Германии - 4%, в Великобритании - 3%.

На момент развала Советского Союза в 1991 году в России было всего 150 мечетей. Теперь их 6 тысяч. Российский ислам, говорит Гайнутдин, переживает духовное и культурное возрождение.

К сожалению для миролюбивого большинства российских мусульман, этот расцвет совпал по времени с распространением исламского терроризма и с "войной с террором", которую возглавили США.

Чеченские сепаратисты обрядили свою борьбу за независимость в одежды радикального исламизма и установили связи с международными группировками исламских фундаменталистов.

Свобода передвижений для паломников в Мекку, например, привела к распространению влияния на российских мусульман, среди которых преобладают сунниты и последователи суфизма, более пуританского ваххабизма. По словам Гайнутдина, ваххабизм совершенно ошибочно превратился в синоним экстремизма в российских СМИ.

Результатом этого, как сказал Гайнутдин в интервью Financial Times, стали подозрительность и исламофобия. Сейчас ислам официально причислен к четырем "традиционным" религиям России, чего он не удостаивался ни во времена царской России, ни в советское время.

Однако нередко федеральные и региональные лидеры берут власть в свои руки. "Иногда они боятся, что если поблизости будут мусульмане, то будут и проблемы: появится экстремизм, террористические элементы. Зачем местному руководителю такие проблемы".

Поэтому просьбы о строительстве мечетей иногда отклоняются, что приводит к взаимному недовольству. Прибавьте религиозную дискриминацию к бедности, безработице и коррупции чиновничества, процветающей на Северном Кавказе, и результатом может стать беспощадный радикализм.

В связи с этим возникает вопрос Кабардино-Балкарии. Руководство республики, очевидно, впало в панику, когда в 2003 году было установлено, что афиширующий свою деятельность чеченский террорист Шамиль Басаев провел в их республике месяц.

Правоохранительные органы и силы безопасности арестовали подозреваемых в связях с боевиками - во многих случаях звучали сообщения о применении по отношению к подозреваемым пыток - и закрыли все мечети в Нальчике, кроме одной. Местная исламистская организация "Джамаат Ярмук" позднее объявила войну властям, и ее связывают с нападением, осуществленным в этом месяце, в ходе которого погибло больше 100 человек.

Однако Григорий Шведов, представитель правозащитной организации "Мемориал" и редактор информационного сайта "Кавказский узел", говорит, что недовольство распространено далеко не только среди экстремистов. Около 400 граждан республики адресовали Владимиру Путину обращение, в котором просят позволить им эмигрировать, потому что у себя в стране они не имеют возможности свободно исповедовать свою религию.

Гайнутдин говорит, что ему неизвестно, куда уходят корни нападения на Нальчик. "Но я знаю, что, обвиняя всех молодых людей республики в экстремизме - всех тех, кто посещает мечети, не пьет, не курит, - и подавляя их, нельзя добиться ничего хорошего".