Иностранная пресса о России и не только

Было около пяти часов вечера в субботу, две недели назад, когда Анзор Мачиев, Алихан Витаев и еще один их друг из небольшого чеченского городка подъехали к перекрестку с шоссе, идущим в Грозный, на своей потрепанной "Ладе".

На перекрестке ждали несколько машин с затемненными стеклами. Когда "Лада" затормозила, появились шесть фигур в камуфляже и масках и открыли огонь из автоматов по машине. Затем они спокойно приблизились и сделали "контрольные выстрелы" в голову каждой из безоружных жертв.

За нападавшими - предположительно это были сотрудники спецслужб, лояльных Москве, - наблюдали несколько перепуганных водителей такси, на мгновение замешкавшихся перед тем, как уехать прочь и оставить на дороге распростертые тела.

Спустя месяц после захвата школы в Беслане, в результате которого более 340 человек погибло от рук главным образом чеченских боевиков, российский террор в соседней Чечне продолжается.

Жители Серноводска, пришедшего в упадок бывшего курорта с населением в 15 тыс. человек в 25 милях к западу от Грозного, говорят, что казни, пытки и похищения людей являются привычной составляющей их жизни.

После теракта в Беслане они заметили наращивание военной силы в когда-то процветающем месте отдыха советских функционеров. Меньше чем через неделю после окончания осады сюда было переведено 100 омоновцев из Перми.

Президент Владимир Путин пришел к власти, пообещав решить чеченскую проблему силовыми методами. После войны с Москвой 1994-96 годов чеченские мятежники в 1999 году вновь начали борьбу за независимость, кампанию, которую Путин подавил под аплодисменты общества.

Хотя Москва утверждает, что ее действия в Чечне являются частью продолжающейся "антитеррористической" операции, по мнению местных жителей, все наоборот. Жестокое обращение российских войск с населением является главным мотивом для молодых мужчин и женщин, решающих добиваться отмщения в рядах террористических группировок.

Иногда заводятся уголовные дела, но следствие редко доводится до конца. В хаосе, охватившем республику после убийства в мае поддерживаемого Москвой лидера, Ахамада Кадырова, никто не знает, которую из многочисленных чеченских спецслужб винить.

Полагают, что несколько отрядов личной гвардии Кадырова действуют независимо, как самостийная милиция. В обстановке хаоса солдаты и милиционеры, многие из них - местные жители, что соответствует курсу Путина на "чеченизацию" конфликта, - часто действуют безнаказанно.

На похоронах Витаева, 24-летнего строителя, его отец выразил чувство отчаяния, охватившего чеченцев.

"Хоть бы они сказали нам, зачем это сделали! Это преступление - кровная месть или что? Может быть, тогда мы бы могли принять это достойно. Сейчас мы не имеем представления, почему их убили".

Это убийство, совершенное 11 сентября, было более наглым, чем многие другие. По словам местных жителей, люди в масках и военной форме, обычно под покровом темноты, ездят на военных или милицейских машинах без номерных знаков. Они редко говорят, кто они, или сообщают о предполагаемых преступлениях своих жертв.

В прошлом году в Серноводске бесследно исчезло 17 человек. В сентябре меры безопасности были усилены, несмотря на то что в этом районе не велось серьезных боев уже более четырех лет.

Многие местные жители ждут перемен к худшему. "Мы сидим на пороховой бочке", - заявила Дано Губанова, юрист, занимающаяся расследованием нескольких похищений людей.

На прошлой неделе в соседнем селе Ассиновская была проведена масштабная "зачистка", признак нового ужесточения после Беслана.

Войска блокировали все подъезды к селу, молодых мужчин увели на милицейские блокпосты на допросы. По словам жителей села, ранее задержанных во время допросов били и пытали. Один из излюбленных способов - заставить человека выпить много воды, а потом бить его по почкам.

Такое отношение не удерживает чеченцев от вступления в отряды боевиков, скорее наоборот. "Они сами подпитывают сопротивление и терроризм", - говорит Бауди Магомаев, заместитель директора сельскохозяйственного училища Серноводска.

Его брата Хамиди, 48-летнего фермера, люди в масках забрали с поля в августе, и с тех пор о нем ничего не известно. Его младший брат Шадит исчез при аналогичных обстоятельствах два года назад. "Если кого-то в чем-то обвиняют, спецслужбы могут его арестовать, предъявить обвинения, судить, - заявил 55-летний Магомаев, который утверждает, что его братья не были связаны с боевиками. - Но их просто похищают, и больше об этих людях никто ничего не знает".

Он добавил: "Я сожалею о том, что произошло в Беслане, о том, как обошлись с детьми. Но мы здесь тоже живем в страхе".

У Малики Сайдуллаевой, 28-летней домохозяйки, живущей с большой семьей в Серноводске, на руке до сих пор шрам: руку ей прострелил человек в военной форме во время ночной облавы в августе. Ее брат Имран не уцелел.

Во время облавы ему прострелили ногу, и он якобы зарезал одного из нападавших, хотя родственники отрицают, что у него был нож. По словам Сайдуллаевой, когда Имран лечился в местной больнице, вооруженные люди, командир которых заявил, что он офицер милиции, пришли и убили его.

"Он пытался подняться, опираясь на две кровати, а один из них просто приставил к его груди автомат Калашникова и выстрелил", - сказала Сайдуллаева. Тело ее брата милиция отдала лишь после того, как 600 человек вышли на акцию протеста к милицейскому штабу.

Султан Ибраев, директор правозащитного центра "Мемориал" в Серноводске, заявил: "Путин говорит об усилении мер безопасности, но это оборачивается лишь новыми репрессиями".

На конференции, прошедшей в Чечне в пятницу, пророссийские представители Чечни выступили с беспрецедентными заявлениями против нарушений прав гражданского населения. Таус Джабраилов, высокопоставленный чиновник промосковского правительства в Грозном, осудил "10-летнюю войну, разрушившую 80% инфраструктуры, унесшую тысячи жизней, попирающую права чеченцев".

Сепаратистов обвиняют в убийстве многих промосковских чиновников в Чечне. Более радикальные мятежники перенесли свои усилия на организацию терактов на территории России.