Иностранная пресса о России и не только

Бывший директор Берлинского центра по изучению антисемитизма Вольфганг Бенц в своей недавней статье заявил, что "День памяти жертв всех тоталитарных и авторитарных режимов", пропагандируемый Европарламентом, не нужен, а "общая память" нивелирует различия между национал-социалистическими преследованиями и коммунистическим террором и "маргинализирует" как уничтожение евреев, так и геноцид цыган. У некоторых групп пострадавших эта точка зрения вызвала протест, сообщает Tagesspiegel. В частности, на такую точку зрения счел нужным возразить Хорст Шюлер, почетный председатель Объединения союзов пострадавших от коммунистического режима.

Шюлер родился в 1924 году, в 1951 году был осужден за сопротивление сталинистскому режиму в ГДР на 25 лет тюремного заключения и пробыл в воркутинских лагерях до 1955 года. Вернувшись в Германию по ходатайству Конрада Аденауэра, он работал журналистом и редактором, сообщает издание.

"Прошлый век считается веком двух преступных государственных систем, террор которых уничтожил миллионы людей. Национал-социалистический режим поразил Европу, как ядовитый грибок. Он погубил бессчетное число людей иудейского вероисповедания, цыган и своих политических противников. То, что мы сейчас называем Холокостом, не щадило ни женщин, ни детей, ни стариков. Это была беспрецедентная форма геноцида", - пишет Шюлер.

"Еще существовал террор под вывеской коммунизма", - продолжает Шюлер. "Йорг Баберовский, профессор Университета имени Гумбольдта по истории Восточной Европы, пишет в книге 2012 года "Выжженная земля": "Любой мог в любое время стать жертвой террора, организованного государством: будучи членом стигматизированной социальной или этнической группы, из-за доноса или случайно, или потому, что диктатору нравилось убивать людей и внушать им страх и ужас". И еще: "Ни в одной другой стране люди не жили в таком страхе, как в СССР".

По словам Шюлера, его оппонент Бенц отмечает, что советская политика не была нацелена на уничтожение людей за их принадлежность к определенным этническим или религиозным группам. "Возможно, однако сталинская жажда убийства была нацелена на лиц из неугодных политических классов или на членов партии, возбудивших его болезненное недоверие", - пишет Шюлер. Кроме того, он возражает на соображение Бенца о том, что фашистский концлагерь было не сравнить с тюрьмой КГБ: "мне, во всяком случае, офицеры КГБ во время допросов отбили почку, не говоря уже о зубах; Бог свидетель, что я был далеко не исключением из правила".

Бенц, продолжает Шюлер, абсолютно верно пишет, что любое страдание обладает одинаковым достоинством, однако в таком случае непонятно, почему Бенц выступает за "дифференцированное представление об истории", где каждой категории жертв отведено подобающее место. "Что такое подобающее место и где оно? В ГУЛАГе мы - христиане, иудеи, мусульмане, атеисты, красноармейцы, отправлявшиеся в лагеря прямиком из немецкого плена, поляки, прибалты, чехи, немцы, румыны, венгры, русские - самая разношерстная куча народа - были едины в одном: мы все были измученными жертвами и выживали благодаря солидарности друг с другом. В фашистских концлагерях, вероятно, было так же", - пишет Шюлер.

Поэтому, продолжает он, ему непонятно, почему такой день памяти, как предлагаемый Европарламентом на 23 августа - годовщину подписания пакта Молотова-Риббентропа - день памяти жертв тоталитаризма, взывающий к совести Европы, нивелирует различия между национал-социалистическим и коммунистическим террором. Также, по его словам, неудивительно, что его пока что отмечают Швеция, прибалтийские государства, Болгария, Хорватия, Польша, Венгрия и Словения, но ни одно западноевропейское государство: именно эти государства, за вычетом Швеции, пережили сталинский террор.