Иностранная пресса о России и не только

"Массовые протесты против ареста лидера оппозиции Алексея Навального вселяют неуверенность в режим Путина. Используются странные исторические реминисценции", - пишет на страницах швейцарского издания Neue Zürcher Zeitung Фритьоф Беньямин Шенк, профессор истории Восточной Европы в Базельском университете.

"Долой царя!", - скандировали студенты вечером 23 января 2021 года у московской станции метро "Страстной бульвар". "Свободу, свободу!", - кричали другие. Виктор Шендерович, знаковая фигура российской журналистики и политической сатиры 1990-х годов, с удивлением наблюдал за происходящим и, сбитый с толку, задался в Facebook вопросом: "Какой у нас век?".

(...)

"В политической борьбе между Навальным и Владимиром Путиным, от которой после всего того, что произошло в последние недели, российский президент больше не может увернуться, будущее России интересным образом почти не играет никакой роли, - указывает автор статьи. - Примечательно в свою очередь то, насколько сильно обе стороны в своей борьбе за общественное внимание апеллируют к коллективной памяти людей и применяют историю страны в качестве политического оружия".

"Так, в разоблачительном фильме Навального якобы о "дворце для Путина" подробно описывается, что ворота замка украшены золотым орлом, что напоминает ворота Зимнего дворца в Санкт-Петербурге. (...) Каждый россиянин, комментирует Навальный в своем фильме, знает эти известные ворота дворца в Санкт-Петербурге, не в последнюю очередь по "штурму Зимнего дворца" в известном историческом фильме "Октябрь" Сергея Эйзенштейна, снятом в 1927 году. Память о свержении царя в 1917 году не стерлась в сегодняшней России. Несмотря на то, что в 2017 году российское правительство основательно пыталось уделять 100-летию переворота как можно меньше внимания, протестный клич "Долой царя!" в субботу звучал как зов из далекого прошлого", - говорится в статье.

Происходившее в центре Москвы напомнило и Виктору Шендеровичу о трагическом событии позднего царского времени. Лишь чудом удалось избежать "ходынки", прокомментировал он. "Этим он напомнил о массовой панике во время торжеств на окраине Москвы в честь коронации в 1896 году Николая II, в результате которой погибли более 1300 человек. Для многих историков долгая предыстория российской революции 1917 года началась на Ходынском поле", - указывает Шенк.

"Но и официальная правительственная пропаганда, вынужденная каким-то образом отреагировать на возвращение Навального в Россию 17 января, глубоко залезла в старый сундук истории", - отмечает автор статьи. Так, на телеканале "Россия 1" вышел сюжет под названием "В пломбированном вагоне", рассказывающий о возвращении Навального как о спецоперации немецкой спецслужбы.

"Так же, как в апреле 1917 года Владимир Ленин переправился из нейтральной Швейцарии в Россию, чтобы подорвать страну, так и немецкое правительство с "немецкой основательностью" приложило большие усилия для возвращения Навального. В сопровождении нескольких полицейских машин блогера привезли на правительственном лимузине в аэропорт, а немецкие полицейские прошли регистрацию на рейс вместо Навального и его жены, говорилось в сюжете".

"В передаче подчеркивалось, что в аэропорту Навальный не дал интервью ни одному немецкому журналисту. Сведущие в истории зрители могли воспринять это как намек на отказ Ленина разговаривать с представителями прессы во время своей поездки по территории Германии в апреле 1917 года", - пишет историк.

"То, что на родине к нему будут враждебно относиться как к "немецкому шпиону", было понятно Ленину уже при отъезде из Цюриха. Также и Алексей Навальный после возвращения в Россию столкнулся со старым обвинением в том, что он марионетка иностранных сил, стремящихся к дестабилизации России и свержению действующего порядка".

"Пытаясь найти объяснение турбулентным событиям последних недель, российская общественность ищет убежища в собственной истории. Россия, как гласит популярное выражение, - страна с непредсказуемым прошлым. И сегодня в политических дебатах толкование настоящего и будущего страны в очередной раз производится путем обращения к истории".

"Были ли все люди, участвовавшие в большой демонстрации в Санкт-Петербурге 23 января, историками? - спросила маленькая дочь молодую преподавательницу истории после ее возвращения с демонстрации. "Наверное, нет", - ответила она. Но, возможно, своим массовым протестом люди вошли в историю", - заключает Шенк.