Иностранная пресса о России и не только

Планируемая американская система противоракетной обороны, считают российские власти, может быть также задействована в наступательных целях. В своей статье, написанной для газеты Handelsblatt, министр иностранных дел Сергей Лавров выражает опасение, что США могут перенастроить пусковые установки, которые они планируют разместить в Европе

Американские планы по противоракетной обороне - это риск в деле сохранения безопасности и в разрешении иранского кризиса. Американские планы по размещению отдельных компонентов национальной системы противоракетной обороны (ПРО) в Европе вызвали вполне ожидаемую реакцию и дискуссию. Хотелось бы, чтобы столь существенному изменению геополитического ландшафта в Европе предшествовали открытые дебаты. Ведь речь все же идет о том, что военное присутствие США на европейском континенте впервые после окончания холодной войны будет иметь стратегический компонент.

Это вовсе не праздный вопрос, и он касается всех европейских стран. Реализация односторонних планов, которые затрагивают параметры европейской безопасности, однозначно не будет способствовать усилению чувства безопасности на континенте. Одновременно, конечно, встает вопрос, насколько девальвируется значение общеевропейских институтов и концепции коллективной безопасности в целом. И какая роль отводится НАТО в реализации военно-политической стратегии США, которая, насколько мы это понимаем, формулируется ими автономно. Многие также задаются вопросом, как все это отразится на европейской политике безопасности и обороны (ЕПБО).

Россия как с США, так и с Европой связана обоюдной геополитической зависимостью. В чем мы видим риски американского проекта? В первую очередь он ведет к нарушению стратегической стабильности. Также может возникнуть угроза равновесию в глобальной политике. Объективная связь между стратегическим наступательным и оборонительным вооружением существовала всегда. Именно по этой причине в 1972 году по инициативе США был заключен договор по ПРО.

Развитие стратегической обороны может девальвировать атакующий потенциал любой стороны. США не ограничивают себя никакими рамками ни в развитии боевого оснащения своих баз противоракетной обороны в Европе, ни в возможностях расположения на континенте развернутой системы средств перехвата. Шахты, которые используются для ракет-перехватчиков, опаснейшим образом копируют устройства для запуска межконтинентальных баллистических ракет. Что в них будет находиться через пять или десять лет?

Мы не можем рассматривать эту проблему изолированно еще и потому, что база в Европе - и это особая причина для опасений - является частью глобальной системы ПРО, сегменты которой имеют тенденцию приближаться к российской границе на всем ее протяжении. Уже открыто говорится о том, что в будущем любая система противоракетной обороны НАТО должна быть приспособлена к потребностям национальной системы противоракетной обороны США. Уже сейчас параметры построения ПРО в Европе утверждаются в одностороннем порядке.

Это затрагивает интересы всех европейских государств и более всего - России. Однако если говорить о противоракетной обороне, в частности, Европы, то насколько Европу об этом спрашивают? В этом случае все предыдущие разговоры о совместной работе с Россией над проектами по противоракетной обороне на континенте оказываются под вопросом. При этом такое сотрудничество было весьма важным фактором в преодолении наследия холодной войны и восстановлении единства континента.

Россия готова всестороннее обсуждать возникшую ситуацию. Однако мы не можем безучастно смотреть на то, как наши партнеры не выказывают никакой готовности к коллективному обсуждению этого вопроса, включая оценку потенциальных, пусть пока еще не очевидных угроз, а также к принятию и исполнению общих решений. К чему эта поспешность, откуда такая односторонность? Это вызывает опасения. Мы должны дать на это ответ, так как безопасность России должна быть и будет гарантирована при любом раскладе. И в основу нашего ответа будут положены принципы адекватности.

Нужно учитывать и другие отрицательные последствия. Данные планы уже фактически отрицают возможность противодействия угрозе распространения ядерного оружия политическими и дипломатическими методами. При этом успехи в урегулировании ядерной проблемы Корейского полуострова свидетельствуют о том, что при наличии доброй воли всех сторон это возможно. То же самое относится и к ядерной программе Ирана, где многое, конечно, зависит от американской политики.

При анализе официальных американских заявлений практически неизбежно приходишь к выводу, что Вашингтон не верит в успех соответствующих многосторонних усилий, участие в которых принимают его зарубежные партнеры. Тогда в чем их роль?

Еще один момент: все мы исходим из предположения, что ведущие державы при всех обстоятельствах проводят разумную политику, то есть преодолевают искушение прибегнуть к силовым решениям. Однако, как показывает опыт последних лет, здесь возможны как серьезные ошибки, так и не до конца просчитанная политика, последствия которой затем приходится преодолевать всему содружеству наций.

Противоракетная оборона создает материальные факторы, которые на десятилетия вперед будут определять американскую военно-политическую и внешнеполитическую стратегию. Сейчас речь идет о том, станем ли мы все - а не только Россия - заложниками реализации подобного сценария. Я полагаю, что наши партнеры в Европе начинают понимать значение мюнхенской речи президента Владимира Путина. Без нас принимаются решения, которые многое значат для нас и для будущих поколений европейцев. Именно теперь необходим прямой и серьезный разговор по всей этой проблематике.

Мы далеки от того, чтобы кому-то что-то навязывать. Однако минимум, потребный всем, заключается в серьезном обсуждении наиболее насущных проблем, а не просто в брифингах, которые не дают ответов на конкретные вопросы. Если в европейской политике в течение последних 15 лет действительно что-то изменилось, то это требование не должно показаться непомерным.