Иностранная пресса о России и не только

После теракта в Бостоне Чечня, родина братьев Царнаевых, снова оказалась в центре внимания, пишет эксперт фонда "Наука и политика" Уве Хальбах в комментарии для Tagesspiegel.

Хальбах напоминает, что сепаратисты времен первой войны в Чечне (1994-1996) руководствовались национальными, а не религиозными мотивами, однако уже тогда в войне участвовали моджахеды из арабских стран. После перемирия и "короткого периода фактической независимости Чечни" идеология изменилась, и в 2007 году "последний подпольный президент Чечни Доку Умаров закрепил идеологическую трансформацию и географическое расширение боевых действий, провозгласив Кавказский эмират, распространяющий джихад за пределы Чечни". После этого, пишет Хальбах, Чечня перестала восприниматься как "эпицентр насилия и повстанческих действий в этом регионе и в основном пропала из новостей. В 2009 году Москва отменила введенный в республике 10 лет тому назад особый статус зоны контртеррористической операции".

Теперь, по словам некоторых российских комментаторов, молодому автократическому правителю Чечни Рамзану Кадырову удалось отделить Чечню от российской власти "гораздо эффективнее, чем сепаратистам-боевикам". "Он с пафосом заявляет о своей лояльности по отношению к Кремлю и выставляет в Грозном портреты Путина, но одновременно гнет свою линию. В том числе он проводит своеобразную культурную политику, при помощи которой он хочет лишить аргументов своих противников в исламистском подполье. В то время как в других регионах России и СНГ существуют запреты на чадру, Кадыров под лозунгом возвращения к традициям предписывает женщинам в общественных местах носить исламскую одежду. При этом такие меры скорее соответствуют салафитской строгости нравов его противников, чем кавказской и чеченской традиции", - пишет автор статьи.

При этом, по словам Хальбаха, "другие кавказские республики перегнали Чечню по количеству зарегистрированных актов насилия. В 2012 году на Северном Кавказе в ходе боестолкновений погибли 700 человек, более половины из них - в Дагестане, самой крупной кавказской республике России".

"Большая часть совершенных терактов направлена против местных и федеральных органов власти, а также против официальных представителей ненасильственного течения ислама. В Дагестане был начат богословский диалог между суфизмом и салафизмом (ваххабизмом). После этого видные суфийские шейхи, высказавшиеся против вооруженного джихада, подверглись покушениям. В отношении России идеологический лидер Кавказского эмирата Доку Умаров в феврале прошлого года призвал своих бойцов воздержаться от насилия по отношению к гражданскому населению, объяснив это солидарностью к оппозиционному движению", - сообщает Хальбах. Однако он напоминает, что теракты Кавказского эмирата или других джихадистских организаций ожидаются в связи с зимней Олимпиадой в Сочи.

После бостонского теракта Путин заговорил с Бараком Обамой о необходимости совместных усилий в борьбе с терроризмом, продолжает Хальбах. "Однако в отношении Северного Кавказа посыл Москвы неоднозначен. С одной стороны, Россия требует поддержки Запада. С другой - дает понять, что Северный Кавказ - дело исключительно внутрироссийское и не касающееся международной политики. При этом она отвергает всякую критику по поводу нарушений прав человека в ходе действий на Северном Кавказе", - пишет эксперт.