Иностранная пресса о России и не только

Не юстиция, а фарс: вслед за озверевшими правыми радикалами активистам из рядов московских геев досталось еще и от суда - на глазах у Фолькера Бека, которому только и остается, что дивиться на российское правосудие

Обычно подсудимый радуется, если судья говорит ему: "Вы свободны". Но когда женщина в черной судейской мантии пробормотала себе под нос эти три слова, Николай Алексеев только покачал головой. "Об аресте мне ничего не известно, вы все время находились на свободе", - еле слышно добавляет судья Татьяна Неверова, стараясь не встречаться глазами с подсудимым и публикой.

Адвокат просто остолбенел и не сразу нашелся, что возразить: "Но, ваша честь, мой подзащитный целые сутки находился в заключении, милиция доставила его сюда, в суд, под конвоем, ведь вам об этом должно быть известно, ваша честь". Судья не отрывает взгляда от своего стола: "Я ничего не знаю, и меня это не касается. Сейчас он свободен. Все остальное - в ведении другого суда". Лицо адвоката покрывается красными пятнами. "Но вам должно быть известно, что все это время он содержался под стражей, вы должны занести это в протокол!" Судья смотрит куда-то в сторону: "Это никак не связано с настоящим делом. Не отвлекайтесь от сути!"

Фотографии - это не доказательство

Чуть в стороне, на скамье для публики, сидит депутат бундестага от партии "зеленых" Фолькер Бек и то и дело недоверчиво качает головой, слушая переводчика, который пересказывает ему содержание диалога между судьей, подсудимым и адвокатом. Уж очень непривычно для немецкого депутата все то, что происходит здесь, в московском мировом суде номер 369, в красном кирпичном здании в нескольких минутах ходьбы от Лубянки, места обитания пресловутых российских спецслужб. Татьяна Неверова, женщина лет сорока с аккуратно уложенными волосами и тихим голосом, судит Николая Алексеева, организатора запрещенного в Москве гей-парада.

"Пожалуйста, вот у нас фотографии, которые доказывают, что подсудимый невиновен, что обвинения, выдвинутые против него, несостоятельны, - говорит адвокат Александр Островский, демонстрируя судье пачку снимков. - Я ходатайствую о приобщении фотографий к делу в качестве доказательства". Судья минут на пять покидает зал судебного заседания. "Ходатайство защиты отклонено", - бормочет она, вернувшись. Далее следует мотивировка, произнесенная столь невнятно, что в зале ее попросту не слышно.

"Смерть гомосексуалистам"

Фолькера Бека приглашают занять место свидетеля. Он прибыл на гей-парад в Москву во второй раз. Хотя во время первого, в прошлом году, он был подвергнут нападению, ранен, а затем и задержан. Его, с кровоточащей раной на голове, более двух часов продержали в милиции; милиционеры отказали ему в медицинской помощи и даже в воде, вспоминает он. В этом году он вернулся. Однако организаторы и, прежде всего, обвиняемый Алексеев отказались от проведения демонстрации. Испугавшись агрессивно настроенных контрдемонстрантов, которым на глазах у бездействующей милиции дозволяется избивать участников гей-парада. На этот раз организаторы решили ограничиться подачей в московскую мэрию петиции в защиту свободы митингов и собраний.

В воскресенье по дороге к мэрии дело вновь дошло до беспорядков, до новых агрессивных выпадов ультраправых противников демонстрации, выкрикивавших лозунги вроде "Смерть гомосексуалистам!". "На наших глазах одного из нас они повалили на землю. Я звал милиционеров, просил их вмешаться. Вместо этого они меня задержали", - рассказывает итальянский депутат Европарламента Марко Каппато во время перерыва в судебном заседании.

У судьи появляется голос

Милиция задержала и Бека. "Ради его же безопасности", как было сказано позже. Бека освободили через час. В отличие от Алексеева и двух его спутников - те провели в камере 24 часа, до начала суда. Бек, выпрямив спину, стоит на свидетельском месте, будто он обвинитель, а судья - подсудимая. "Милиционеры кричали, очень громко, очень агрессивно, некоторых из нас они схватили и хорошо встряхнули". Адвокат не может пройти мимо этой фразы: "Господин Бек, агрессия исходила от милиционеров?" Вдруг у судьи появляется голос, и ее сразу становится хорошо слышно: "Вопрос снимается, он неправомерен, речь идет о поведении подсудимого, а не милиции".

Постоянно меняющиеся обвинения

Милицейские протоколы - это фальшивка, утверждает адвокат, размахивая двумя листами бумагами: "Они подписаны простыми милиционерами, которые описывают, как они задерживали Алексеева. Но те, кто его арестовывал, были не простыми милиционерами, а старшими офицерами, со звездами на погонах, мы можем это доказать, у нас есть фотографии". Судья, не поднимая глаз от стола, говорит: "Суд не уполномочен рассматривать этот вопрос, нас интересует поведение обвиняемого, а не милиционеров. С жалобой на них вы можете обратиться в другой суд". Адвокат качает головой: "Но это же решающий момент..." Судья не дает ему договорить: "Я же сказала, здесь мы исследуем другой вопрос. Придерживайтесь существа дела!"

15 суток ареста за нарушение правил дорожного движения

"Во время ареста я не произнес ни слова, я не оказывал сопротивления", - срывающимся голосом внезапно заговорил обвиняемый Алексеев. Судья прерывает его: "Мы это не обсуждаем, в этом вас не обвиняют". Алексеев, похоже, запутался. Сразу после ареста еще говорилось о нарушении порядка проведения собраний, потом - о сопротивлении действиям милиции. Вечером прошла информация, что если он будет держать язык за зубами и постарается обойтись без сенсаций, то может отделаться несколькими сутками ареста.

Но СМИ раструбили о его деле на весь мир, иностранные правительства выразили свой протест. И к утру понедельника все снова поменялось: теперь речь зашла о нарушении правил дорожного движения. Алексеев и два его спутника якобы вышли на проезжую часть - вопреки указаниям милиции. За это можно получить 15 суток.

Бек: "Мы стояли там спокойно и мирно"

"Алексеев стоял буквально в метре от меня, а я находился прямо у здания мэрии, - уверяет Бек. - Он все это время был в поле моего зрения и ни на секунду не выходил на проезжую часть. Мы стояли там спокойно и мирно. У нас не было никаких листовок, никаких плакатов, даже на наших футболках не было никаких надписей. Мы всего лишь хотели передать в мэрию свою петицию. Но вдруг откуда ни возьмись появились милиционеры, накричали на него и затолкали в милицейский автобус". Другой свидетель сказал, что милиция оцепила проезжую часть - подсудимый даже при всем желании выйти на нее не мог.

Судья удаляется в совещательную комнату. "Теперь она, наверное, советуется сама с собой", - горько шутит один из присутствующих. Через несколько минут она возвращается. "Заседание переносится на 9 июня", - говорит она. Далее следует обоснование, произнесенное столь тихо, что разобрать слова не представляется возможным.

"Через десять дней можно выносить приговор"

По российскому телевидению о процессе не было сказано ни слова. Вместо этого в понедельник российским телезрителям, например по НТВ, телеканалу "Газпрома", показали короткий сюжет об английском активисте гей-движения, который во время воскресной силовой акции в Москве получил синяк под глазом. Этот человек, как было сказано в конце сюжета, имеет неоднозначную репутацию и в других странах, и у него даже случались физические схватки с европейской полицией.

У входа в здание суда, в жаре и духоте беседуют адвокат, Бек и еще несколько человек, присутствовавших на процессе. "Это лишь отсрочка, потому что пресса все еще пишет об этом деле и депутаты пока еще здесь. Через десять дней страсти утихнут, и тогда можно будет выносить приговор", - говорит какая-то молодая женщина. Адвокат сетует на то, что из-за процесса ему не удалось уехать на дачу: "У меня был выходной, но я пришел. У вас в Германии тоже были времена, когда гомосексуалисты подвергались преследованию со стороны государства. Сначала одно меньшинство, затем - другое, а потом и мы, евреи". Он сглатывает слюну: "Я надеюсь, что свой урок из истории я вынес - именно поэтому так важно подавить все это в зародыше. А то, что здесь у нас происходит, это, к сожалению, уже далеко не начало".