Иностранная пресса о России и не только

Специальный корреспондент газеты Le Monde в Тегеране побеседовала с бывшим президентом Ирана Мохаммедом Хатами.

- Вы только что побывали с визитом в США, где проводили встречи в рамках "диалога цивилизаций", за развитие которого вы активно выступаете. Какой урок из этих встреч вы для себя извлекли?

- В ходе моих многочисленных встреч с интеллектуалами Гарварда и Массачусетского технологического института, а также с Кофи Аннаном я говорил об ужасной ситуации в сегодняшнем мире, о необходимости мира и безопасности. Я ставил своей задачей защитить наши национальные интересы, одновременно желая убедить Запад, что не следует совершать еще одной ошибки и создавать новый кризис в Иране или на Ближнем Востоке. Мое послание воспринималось хорошо, особенно когда я говорил об угрозе безопасности, созданной воинственными действиями некоторых политиков и террористами - угрозе, от которой я не вижу другого противоядия, кроме диалога цивилизаций.

- Увеличилась ли пропасть между Западом и мусульманским миром?

- К несчастью, после событий 11 сентября 2001 года обстановка способствует укоренению известного недоразумения. В свое время крестовые походы и вторжение турок в Европу породили постоянную взаимную подозрительность между миром ислама и Западом. Впоследствии колониализм, пришедший в обличии христианства, способствовал укоренению этого недоразумения. Я настаиваю на термине "недоразумение", поскольку истинная природа исламского Востока и истинная природа христианского Запада нисколько не противоречат друг другу. В прошлом они многому научились друг от друга. Войны имели экономическую и политическую подоплеку, но, поскольку сражавшиеся стороны поднимали знамена ислама и христианства, конфликт распространился и на религии.

События 11 сентября все ускорили, и тому было две причины. Во-первых, террористы, которые поставили под угрозу жизнь безвинных людей, совершили свое преступление от имени ислама, извратив тем самым религию, проповедующую милосердие и сострадание. Во-вторых, те, кто проводит воинственную политику, воспользовались этими преступлениями как предлогом для разжигания известной исламофобии на Западе, чтобы оправдать свои экспансионистские планы.

- Что вы можете сказать о высказываниях Папы по поводу агрессивности ислама?

- Его заявления были необоснованными, и он выразил сожаление по этому поводу. Мы не ожидали такого от столь влиятельного человека. Взаимного непонимания и так слишком много, и задача руководителей - уменьшать его, а не усиливать.

- Не следует ли Ирану попытаться восстановить доверие в ядерном вопросе? Возможен ли диалог с США?

- Это Западу, и в первую очередь США, нужно сделать шаги по восстановлению доверия. Американская политика двойных стандартов и неослабевающего давления на Ближнем Востоке, их полное невнимание к палестинцам, их односторонняя поддержка Израиля и продолжение оккупации Ирака - вот что порождает недостаток доверия. Оккупация Ирака была большой ошибкой США: они подготовили там благоприятную почву для экстремистов. Конечно, падение Саддама было благим событием, но американцы проявили высокомерие и эгоизм. Можно было действовать по-другому, не оккупируя Ирак, в сотрудничестве со странами региона и под эгидой ООН.

Диалог с США? Его никогда не поздно начать, но здесь продолжают сохраняться трудности. В эпоху правления Клинтона, когда я сам был президентом Ирана, мы сделали "маленькие шаги" к сближению, но его преемник предпочел усугубить недоразумение. Однако по ядерному досье можно было бы сесть за один стол, если бы не американское упрямство. К тому же выдвижение каких бы то ни было предварительных условий затрудняет переговоры.

- До сих пор нынешнее иранское правительство выбирало путь конфронтации. Вас критиковали за решение заморозить работы по обогащению урана?

- В то время мы были убеждены, что добровольная приостановка работ облегчит задачу для инспекторов МАГАТЭ и приведет к результату, устраивающему и Иран, и Запад. К несчастью, европейские страны под давлением американцев стали затягивать решение проблемы. У нас в Иране создалось впечатление, что нас хотят лишить нашего законного права на обладание ядерными технологиями. Обстановка изменилась, но я думаю, что нет иного пути, кроме переговоров и компромисса. Иран вовсе не хочет создавать ядерного оружия, и в ходе переговоров весь мир в этом убедится.

- У Ирана есть ядерные планы, и он выступает за то, чтобы "стереть Израиль с карты". Вы понимаете, что это вызывает тревогу?

- Магистральные линии нашей политики в отношении Ближнего Востока и Израиля ясны со времен имама Хомейни, и я под ними подписываюсь. Мы исходим из этического и юридического принципа, согласно которому никакая форма оккупации не может быть признана легитимной: в противном случае легитимной следовало бы признать, к примеру, оккупацию Франции Гитлером. Но на практике мы считаем, что все, на что согласятся палестинцы, должен будет признать и остальной мир. Прочный мир на Ближнем Востоке требует уважения прав палестинцев. Видите, никто ничего не хочет "стирать".

- Войны в Ираке и Ливане усилили позиции Ирана. Будет ли он помогать в деле стабилизации в регионе, например, подталкивая "Хизбаллах" к разоружению?

- Сегодня Иран, который не испытывает необходимости вмешиваться во внутренние дела своих соседей, является самой влиятельной страной в регионе. Наши враги - талибы и Саддам - исчезли. У нас прекрасные отношения с афганским, иракским и ливанским правительствами, а также со всеми ливанскими группировками.

Наш интерес заключается в том, чтобы восторжествовал мир. Мы - развивающаяся страна, которая нуждается в стабильности. Но мы не готовы сносить враждебное отношение со стороны других. Если эта враждебность уменьшится, а роль Ирана будет восприниматься положительно и признаваться, то я думаю, что, как сказали Ширак и Проди, мы будем сотрудничать, а регион быстрее придет к стабильности. Наши связи с "Хизбаллах" носят духовный и культурный характер. Ее лидер, Насралла, уже сказал, что до тех пор, пока Ливан остается под оккупацией, а ливанская армия недостаточно сильна, чтобы защитить всю территорию страны, его движение сопротивления - а оно является сопротивлением всех ливанцев - будет продолжаться. Поэтому нужно прежде всего положить конец оккупации. Но никто не утверждает, что вооруженная группировка должна оставаться таковой всегда...

- Ваша реформаторская политика в период вашего президентства дала иранцам надежду. Могли ли вы сделать больше, и что еще остается сделать?

- У меня как у президента были и успехи, и неудачи. Важно то, что нация, которая 150 лет жаждала свободы, независимости и прогресса, продолжает свой путь к демократии. Никакие трудности не уводили ее от этой цели. Исламская революция связала это желание независимости с нашим историческим и религиозным обликом. Сегодня лишь религия, уживающаяся с демократией и прогрессом, сможет сохранить свое влияние в иранском обществе.