Иностранная пресса о России и не только

Во вторник 1 июля Италия заступает на шесть месяцев на пост председателя Европейского союза. Сильвио Берлускони, глава итальянского правительства, изложит в среду свои планы Европарламенту. Его главным делом станет созыв осенью межправительственной конференции, которая должна будет одобрить проект Европейской конституции, разработанный Брюссельским Конвентом. Многие столицы задаются вопросом, окажется ли Италия на высоте своей традиции, чтобы заставить Европу принять новый амбициозный Римский трактат. От выбора господина Берлускони, личность которого для многих европейцев, как и для самих итальянцев, остается загадкой, будет зависеть многое. В его собственной стране оппозиция и интеллектуалы критикуют созданную им систему безграничного контроля над прессой.

На стене дома в историческом центре Рима хорошо видна надпись, неловко выведенная мелом чьей-то рукой: "Рим ? столица Европы". Как можно забыть такое? С 1 июля председатель Европейского союза будет говорить с сильным итальянским акцентом. Сегодня этот акцент волнует многих. Поскольку, если со времен подписания в 1957 году Римского пакта Италия всегда была "евроэнтузиасткой" и считалась одним из столпов Союза, приход Сильвио Берлускони на пост председателя Совета вызывает тревогу во многих столицах.

"Наш почти мистический, наивный и идеалистичный энтузиазм стал более реалистичным и, может быть, более прочным", ? уверенно утверждает Жерардо Момбелли, который в течение многих лет возглавлял бюро Европейской комиссии в Италии. "Итальянская специфика" выражается, скорее, "в ощущении культурной принадлежности, нежели в государственном осознании национальных интересов". Итальянцы, которые, как он говорит, "уже не были так предрасположены к государственным делам и не питали особого доверия к государству после разгула национализма при фашизме, всегда приветствовали развитие Европы, не боясь, что при этом они потеряют свою самобытность". Более того, добавляет Момбелли, "первая фаза интеграции совпала с эпохой "итальянского чуда" в области индустриализации". Поэтому все, что шло из Европы, было хорошо. Настолько хорошо, что когда правительства хотели, чтобы их политику одобрили, они говорили: "Так хочет Европа".

Этот энтузиазм несколько угаснет в 1996 году, когда, готовя страну к вступлению в зону евро, правительство Романо Проди начнет "подхлестывать" экономику, чтобы избежать германских саркастических высказываний по поводу "стран Средиземноморского клуба". Итальянцев заставили тогда платить "евроналог", призванный пополнить госбюджет. "Мы были единственными в Европе, от кого требовали сначала заплатить за вход", ? рассказывает профессор на пенсии. "Потом коммерсанты подняли цены, чтобы возместить убытки. Мы, коренные итальянцы, почувствовали себя обманутыми".

Другая Европа

Сегодня Альтьеро Спинелли, один из авторов идеи "Соединенных Штатов Европы", является, как и Альчиде де Гаспери, историческим памятником коллективного сознания. Но если федералистское течение, основанное этими двумя людьми, существует до сих пор, новое видение Европы появилось лишь с приходом к власти нового правящего класса, избавившегося от "универсалистских" предрассудков католицизма и "интернационализма" старой Коммунистической партии.

Сейчас одновременно существует несколько подходов. "Более реалистичная идея Европы, как "гаранта" национальных интересов, созрела в рядах левых сил. Это идея становится для Италии ближе, когда она осуществляет какие-либо функции в международных инстанциях", ? отмечает Андреа Романо, глава левоцентристской организации Italianieuropei.

Серьезность европейского выбора Дома свобод ? правоцентристской коалиции, которую создал Сильвио Берлускони ? часто ставилась под вопрос. Среди союзников "Кавальеро" ? профашистский "Национальный альянс", регионалистская "Северная лига" с ее ксенофобским уклоном, старые центристы из бывшей ХДП, а также новая партия под названием "Вперед, Италия!" Министр иностранных дел Ренато Руджеро, представлявший проевропейскую линию во втором кабинете Берлускони в 2001 году, быстро вышел в отставку. Он сделал это потому, что министр экономики, открыто выступивший с критикой евро и общеевропейских правил, не был дезавуирован. Отсюда и некоторая озадаченность, которую чувствуют сегодня европейские партнеры Берлускони.

И все же Адолфо Урсо, заместитель министра внешней торговли и идеолог Национального альянса, не сомневается: "Период нашего председательства станет периодом примирения и прогресса. Почему? Потому что, будучи страной-основателем, мы имеем определенные обязательства, к тому же мы хотим быть страной, уделяющей больше внимания входящим в ЕС странам". Он уточняет: "Франко-германская ось была необходима, пока Германия была разделена. Но сегодня уже нельзя следовать логике преференций. И мы хотели бы иметь дело с Францией, которая не была бы закрытой, как цитадель".

Еще более четко эту идею выразил бывший министр иностранных дел, социалист Джанни де Микелис: "Нужно покончить с сорокалетним периодом каролингского представления о Европе, свойственного странам-основателям. Мир изменился, Стена рухнула". Он добавляет: "Не нужно фанатично придерживаться принципов. Франция и Германия совершили ошибку, отмежевавшись от американской линии в отношении Ирака, которая в действительности была направлена на изменение ситуации на Ближнем Востоке. Теперь Европа изолирована от мирного процесса".

Итальянская оппозиция очень критично настроена в отношении этой концепции "новой Европы". Подпись, поставленная правительством под письмом восьми европейских стран с выражением поддержки Джорджу Бушу, породила раскол в стране. "Мы присутствуем при поворотном моменте: Европа должна решить, хочет ли она быть региональной державой или мировым партнером. Мы не можем быть прислужниками американцев, например, в Средиземноморье", ? говорит глава парламентской фракции левых демократов Лучано Вьоланте.

Энрико Летта, бывший министр промышленности в правительстве левой коалиции, уверенно говорит об оппортунистическом характере внутренней политики. По его мнению, "Северная лига" делает все, чтобы затормозить интеграцию, ибо она против европейского "супер-государства", которое усложняет достижение ее регионалистских целей". А лидер Национального альянса Джанфранко Фини, голосовавший против Маастрихта, совершил поворот на 180 градусов и активно работал в Конвенте, понимая, что Европа может помочь реабилитации его партии.

Берлускони, продолжает Летта, думает, что атлантизм "легитимизирует" его на международной арене, и не прислушивается к критике, звучащей со стороны некоторых европейцев. Но, кроме того, он рассчитывает, что успех на посту председателя Евросоюза заставит всех забыть о его судебных и финансовых проблемах. "Несмотря на восхваления в адрес американского "патрона", Берлускони не имеет никакого желания порывать с итальянской европейской традицией. Он пойдет на компромиссы, так как очень хочет преуспеть", ? считает Андреа Романо.