Иностранная пресса о России и не только

Новому российскому лидеру Путину неизбежно придется сделать главный выбор, который будет не менее судьбоносным, чем тот, который сделали россияне почти четыре года назад, позволив Борису Ельцину одержать победу над лидером компартии Геннадием Зюгановым. Он должен выбрать между альтернативными методами наведения "порядка" и нормализации ситуации в России.

Спустя восемь с половиной лет Борис Ельцин - получивший в наследство загнивающее, бедное, насквозь коррумпированное тоталитарное государство - оставил после себя Россию, которая стала намного более свободной, терпимой, либеральной и открытой для внешнего мира, чем когда-либо в своей истории, за исключением 8 месяцев между февралем и ноябрем 1917 года. Однако Ельцин не сделал систему эффективной, справедливой, организованной, честной и стабильной. Демонтаж тоталитарного государства сродни землетрясению, оставляющему после себя на политическом и экономическом ландшафте глубокие овраги и уродливые груды развалин. Если Россия намерена стать процветающим, стабильным и уважаемым государством, на этой местности должно быть безопасно.

Один из путей достижения этой цели - залить все сверху бетоном. Российская история сыта по горло подобными попытками (зачастую продолжающимися десятилетия) наведения "порядка" и достижения "единства" путем усиления государственного контроля над обществом и возрождения авторитарных инструментов принуждения и мобилизации, которые во времена правления Ельцина серьезно притупились. Более того, давняя национальная традиция - тоска (когда все другие способы уже испробованы) по честному полицейскому, ловкому, энергичному и неподкупному.

Альтернативный путь заключается в продолжении ельцинской политики, при которой обществу даруется право поддерживать с государством партнерские отношения, а росткам самоуправления дают возможность пустить сильные корни. Этот путь - впервые в российской истории - дает возможность обеспечения длительной и органичной стабильности, основанной на согласии и консенсусе.

В политическом плане придется делать выбор между закручиванием гаек (ограничение свободы прессы, урезание региональной автономии, назначение, а не выборность региональных руководителей) и еще сырой и несовершенной демократией и федерализмом (свобода прессы от правительственной цензуры, приход к власти только в результате свободных выборов, наличие у избирателей реального выбора, а также выборность всех региональных лидеров).

В экономическом плане нужно выбирать: посадить олигархов в тюрьму, используя не предусмотренные законом процедуры и проводя незаконные судебные процессы, или отстранить их от бизнеса, лишив их доступа в высшие политические сферы и отделив политическую власть от экономической. Кремль может также попытаться положить конец утечке капиталов из России путем препятствования свободному вывозу денежных средств за границу - или сделав так, чтобы хранить деньги в российских банках было бы безопасно и выгодно. Это потребует восстановления банковского регулирования, отмену конфискационных налогов и предоставления иностранным банкам права на свободную конкуренцию с российскими финансовыми институтами.

Принимая во внимание чекистское прошлое Путина и национальные традиции, можно предположить, что Путин почти наверняка склоняется к полицейскому ренессансу, подобному тому, какой произошел во время непродолжительного правления Юрия Андропова. Тем не менее, ему следует остерегаться неправильного истолкования своего мандата. Как избиратели любой другой страны мира, россияне могут придерживаться на первый взгляд противоречивой позиции. Их стремление к порядку и стабильности - это ностальгия по временам до 1991 года - оно сходно со взглядами восточных немцев, только трети которых (согласно проведенным в прошлом году опросам) нравится жить при демократии. Каждый седьмой хочет восстановления Берлинской стены.

В все же, когда в ходе изучения общественного мнения россиян спрашивают, пожертвовали бы они ключевыми политическими и личными свободами (такими, как свобода слова, выезда за рубеж, создания политических партий или критика властей), явное большинство дает отрицательный ответ. Россияне хотят порядка, но не диктатуры и даже не сползания к авторитаризму.

Способность увидеть различие и предпринять соответствующие шаги станет испытанием политического чутья и государственной мудрости Путина. Но даже более важным тестом для страны будет способность российского гражданского общества сопротивляться, замедлить и пресечь посягательства на политические и экономические свободы. Вскоре мы узнаем, были ли 8 с половиной лет ельцинской свободы лишь отдельным, хотя и ярким, эпизодом - или началом новый эры в российской истории.

Леон Арон - ученый Американского института предпринимательства и автор книги о Ельцине.