Иностранная пресса о России и не только

Писатели мечтают о многих наградах: Букер, Orange, Whitbread, Нобелевская премия по литературе, но эту награду не хочет получить ни один автор - награду за самое плохое описание секса.

Премия за самое плохое описание секса в литературе была основана в 1993 году Обероном Воу и призвана "привлечь внимание к грубому, безвкусному, часто избыточному использованию в современной прозе сексуальных сцен и убедить этого не делать".

Среди лауреатов прошлых лет - Мелвин Брег, Алан Тичмарш, Том Вулф. Среди номинантов - Габриель Гарсия Маркес, Поль Теру, Джон Апдайк и Салман Рушди.

Поэтому я не испытал такого уж большого стыда, когда 46-я страница моего первого романа "Двадцать с небольшим" попала в шорт-лист премии наряду с работами Уилла Селфа, Дэвида Митчелла и Марка Хэддона. Я, конечно, не стану победителем.

Ну и в любом случае, писать о сексе - это куда более техничное и менее забавное дело, чем им заниматься. Либо ты опускаешься до вычурных метафор, либо ударяешься в "перечисление деталей".

И то и другое скорее смехотворно, чем эротично. Многие отрывки, победившие в прошлые годы, нельзя публиковать в газете для семейного чтения.

Однако мне понравился "Черный лебедь Грин" Дэвида Митчелла: "Если у Дон Медденс груди были как пара булочек, то у Дебби Кромби было два гимнастических шара. Она вскрикнула, как если бы он ее ущипнул, и как лягушка обхватила его ногами".

В остальном персонажи как правило "постанывают от удовольствия" в упоении страстью. Одна внезапно вспоминает легкость, "с которой она впервые доила корову". Другой видит эротический потенциал в спаниеле. И в конце длинного отрывка мужчина вздыхает, ощущая, что к нему "пришло второе дыхание".

Мой отрывок по сравнению с этим был довольно скромным. Но он и правда был очень скверно написан. Настолько скверно, что жюри не долго думая объявило меня, мой дорогой читатель, лауреатом премии за самое плохое литературное описание секса 2006 года.

Я покрываюсь румянцем, перечитывая сейчас свой позорный текст: "Я чувствую ее груди на своей груди. Я беру в руки ее лицо и начинаю ее искусно целовать. Ее стройная нога проскальзывает между моих ног.

"О, Джек", - стонет она, прильнув ко мне своими округлостями, ее промежность плотно прижата к моим взбухшим штанам, она сжимает в руках мои волосы.

Она опускает руки к моему ремню. Я в предвкушении тоже издаю стон. И вот я внутри нее, и все становится ослепительно белым, и вот мы уже потерялись в стонах и вскрикиваниях, в череде бессвязных образов и взрыве миллиона мелких частиц".

Судя по всему, члены жюри надорвали животики от образа "взбухших штанов". Я их не виню. К своему стыду должен сказать, что все могло быть еще хуже.

Я вычеркнул целую страницу из этой сцены после того, как моя подруга, прочитав черновик, сказала, что больше никогда не сможет смотреть на меня как раньше. На сцену вышла самоцензура. А что сказала бы моя бывшая девушка? А мои родители?

Я все еще обдумывал, как сократить потери от этой победы. Может быть, выдать весь этот фрагмент за пародию? Или притвориться, как, я уверен, делали некоторые писатели, что я хотел, чтобы меня номинировали на эту премию?

Мне не стоило беспокоиться, потому что несмотря на первоначальные намерения Воу, эта премия по иронии судьбы стала одним из ярких моментов литературного года.

В прошлом гостями бурных вечеринок в рамках вручения премии были Джерри Холл, Джеймс Хьюит и Микк Джаггер. Вчера вечером на церемонии присутствовала Кортни Лав.

В праздновании поражения есть, безусловно, что-то очень британское. Некоторые авторы заслуживают, чтобы с них немного сбили спесь, но большинство номинантов принимают свои награды с юмором, как они того и заслуживают.

Издательский дом Faber пару лет назад доставил из Индии писателя Анируддху Бахала, чтобы он получил свою премию. Только Себастьян Фолкс проявил недовольство, когда его номинировали.

Но что-то очень британское есть в нашем подходе к сексу. Нам хорошо дается похабщина, с настоящей эротикой дела обстоят хуже. Сложно вообразить существование подобной награды у французов или итальянцев.

Кто-то сказал однажды, что там, где у других сексуальная жизнь, у англичан грелки. Я думаю, дело скорее в том, что мы все еще недостаточно созрели, чтобы нормально писать и читать об этом.

Пустяки. Это безобидное веселье. До сего момента, говоря о моей расцветающей литературной карьере, друзья в основном выражали беспокойство, что меня могут спутать с более успешным Аланом Холлингхерстом, автором "Линии красоты".

После этой неожиданной победы я думаю, мы с ним сравнялись. А свою Букеровскую премию он может оставить себе.