Иностранная пресса о России и не только

Башар Асад прекрасно понимает, что для него означает договор между Россией и США о химическом разоружении Сирии, и знает, кого нужно благодарить. "Это победа Сирии, достигнутая благодаря нашим российским друзьям", - заявил один из членов его правительства. По мере эскалации конфликта в Вашингтоне долго пытались понять, чего же хотят эти "российские друзья": сохранить рынок сбыта для своего оружия, защитить базу ВМФ в Тартусе или просто насолить Дяде Сэму? Все эти объяснения, какими бы заманчивыми они ни казались, искажают правду о российской политике в Сирии, утверждает журналистка New Republic Юлия Иоффе.

Чтобы понять путинское видение Сирии, главное - осознать его консерватизм. Российский президент - невероятный противник всего нового, утверждает Иоффе, напоминая, что он, например, пишет по старинке - ручкой на бумаге. "Путина часто называют продуктом холодной войны, детищем Советского Союза, однако в гораздо большей степени он продукт их исчезновения", - считает журналистка.

Решающий момент для его политического созревания наступил в конце 1980-х, когда на смену советскому строю, при всем его несовершенстве и замшелости, пришли хаос, насилие и нищета, а гордые сотрудники КГБ были унижены и вынуждены служить телохранителями новой экономической элиты, говорится в статье.

"Путин неслучайно говорит о горьком революционном опыте России - к этой категории он относит и события 1991 года - и о том, что любые изменения лучше всего вводить постепенно", - отмечает Иоффе.

Этим страхом окрашена и его внешняя политика. "В целом в его мировоззрении мир находится в таком хаотическом, не поддающемся пониманию состоянии, что все попытки воздействовать на него напрямую контрпродуктивны и приводят к противоположным результатам", - говорит главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов. Иными словами, по мнению политолога, это не ненависть ко всему американскому в стиле холодной войны, а глубокое неверие Путина в то, что США (или кто-либо другой) могут решить внутренние проблемы страны.

Ключевая составляющая путинского консерватизма - проверка зарубежных инициатив США на предмет того, не создадут ли они прецедентов, которые могут обернуться против России. Путин насторожился, когда по постсоветскому пространству прокатилась волна "цветных революций", в которых не обошлось без американского финансирования. Еще одним потрясением для России стали события в Ливии. Когда военная операция США и европейских стран привела к свержению и убийству Кадаффи, Путин, по слухам, ужаснулся. Он был в ярости на "технического" президента Дмитрия Медведева, который приказал представителю России в ООН воздержаться при голосовании в Совбезе и, как поговаривают, лишил себя этим второго срока.

Единственная цель России в Сирии - не допустить интервенции, поскольку это создаст прецедент, полагает Лукьянов: "Если разрешить американцам добиться своего в Сирии, то они смогут творить что захотят, скажем, в Белоруссии".

Другая проблема с мировоззрением Путина заключается в том, что его и мировоззрением-то не назовешь. "Путин не сидит и не размышляет о мире, - объясняет политолог Глеб Павловский. - Действия России зачастую носят ответный характер, без глубокого анализа, без продумывания наших целей и нашего места в мире. Мы с дьявольским упорством сохраняем статус-кво, не понимая, что он из себя представляет. А когда статус-кво меняется, мы приходим в ярость и начинаем искать разрушившего его врага".