Иностранная пресса о России и не только

Я тоскую по холодной войне. Знаю, что мне не следует испытывать такое чувство, но не могу от него отделаться. Поэтому, конечно, меня порадовала шпионская история прошлой недели. Хотя, как отметила одна из газет, она больше напоминает пародию на шпионские истории. В телевизионном документальном фильме, за которым явно просматривалась рука Кремля, четыре сотрудника британского посольства в России обвинялись в шпионаже. Размытые кадры видеосъемки имели целью показать, что эти сотрудники посольства совершали манипуляции с камнем на окраине Москвы.

А может, британский МИД привлекает к себе на работу таких людей, которые любят возиться с камнями и увлекаются археологией? Весьма вероятно, что они случайно увидели на камне, который лежал в парке, надписи на кириллице и всего лишь попытались прочесть эти надписи, не имея никаких иных намерений. Но они не взяли в расчет ФСБ, преемницу КГБ, а она никогда не теряет бдительности: ФСБ заявила о том, что в камне замаскирован передатчик, который использовался для обмена информацией с российскими "сообщниками".

Такое возможно, ведь мобильные телефоны и электронная почта - не самое безопасное средство передачи информации. Но почему "наши люди" в Москве решили скрывать свои планы, если, как утверждает российская сторона, эти люди всего лишь занимались перечислением финансовых средств российским неправительственным организациям? Только в воспаленном мозгу Владимира Путина, бывшего тайного агента КГБ, который сейчас правит Россией, неправительственные организации могут заниматься подрывной деятельностью.

Вскоре в Британском совете в Москве - организации, которая в числе прочих попала под подозрение, - произойдут такие угрожающие режиму мероприятия, как конференция по проблеме изменения климата и презентация с коварным, империалистическим названием "Независимые школы в Великобритании".

Применение Путиным суровых мер по отношению к неправительственным организациям явно показывает, что Кремль разделяет мою ностальгию по холодной войне. К примеру, Российское агентство по атомной энергии сегодня блокирует для зарубежных представителей доступ на четыре ядерных объекта, тем самым усложняя процедуру реализации соглашений по контролю в ядерной сфере. Эти соглашения были заключены в 1990-е годы с целью предотвратить распространение технологий ядерных вооружений.

В последние недели сначала Украину, а затем и Грузию заставили почувствовать свою зависимость от российских энергоресурсов, которые вновь оказались под контролем государства, после того как была проведена чистка в среде олигархов ельцинской эпохи.

Новогодним подарком Владимира Путина украинскому правительству стало прекращение поставок газа - как раз в тот момент, когда началось похолодание. На прошлой неделе президент Грузии Михаил Саакашвили обвинил Россию в "жестоком шантаже" - при таинственных обстоятельствах были взорваны два газопровода, по которым топливо идет в Грузию, и это уже выглядит как настоящий шпионский триллер, а не пародия.

Путин - или "Газпутин", как его теперь любят называть в Грузии, - сегодня проявляет открытую враждебность к правительствам Грузии и Украины, которые пришли к власти после революций ("оранжевой революции" и "революции роз"), свергнувших марионеток Кремля.

Не знаю точно, повышал ли "Газпром" в последнее время цены на газ для Белоруссии, страны, в которой существует последняя в Европе диктатура в старом коммунистическом стиле, но я сомневаюсь, что повышал. Между тем идут работы по прокладке газопровода по дну Балтийского моря с целью направить экспортные российские энергоносители напрямую в Западную Европу, минуя Украину и Польшу.

Никто сейчас уже не скажет, что Россия (как говорилось в шутке эпохи холодной войны) - это "Верхняя Вольта с ракетами".

Рост цен на энергоносители вызвал в России экономический бум, даже если деньги осели в сундуках новой номенклатуры. В прошлом году котировки на российском фондовом рынке выросли на 80%. Так что Путину стоит только захотеть вести холодную войну-2 - он может себе это позволить.

Разумеется, заявив, что тоскую по холодной войне, я сказал это не на полном серьезе. Я ни за что не хотел бы возврата Советского Союза, хотя бы ради поляков, чехов, венгров и других народов, которые вернули себе свободу в 1989 году. Несмотря на то что многие жители Западной Европы все еще не могут согласиться с этим утверждением, Советский Союз при Сталине был таким же смертоносным тоталитарным режимом, как нацистская Германия, и стал лишь немногим лучше при его преемниках.

Я испытываю ностальгию по холодной войне лишь потому, что основанная на злобе советская политика дней моей юности существенно упрощала многие вещи. Либо вы воспринимали "империю зла" такой, какая она есть, либо вы были простофилей из числа тех, кто поддался на ее лживую пропаганду.

Многие в британских университетах 1980-х годов обвиняли Соединенные Штаты в гонке вооружений, и требовали от США присоединиться к кампании по разоружению. Других привлекала идея конвергенции Востока и Запада (постепенного сближения противоположных социальных систем. - Прим. ред.). Глупцы. Нужно было просто посетить страны Восточного блока, чтобы посмотреть, что из себя представляет военно-промышленный комплекс и что значит на самом деле отсутствие свободы.

Каждый раз, когда я в те времена въезжал в Восточный Берлин, я содрогался от мысли, что въезжаю в царство деспотизма - где у человека нет прав на частную жизнь, на владение частной собственностью или на политическое самовыражение. Сегодня для того, чтобы получить такую неприятную, но благотворную прививку, нужно посетить Северную Корею, которая очень сильно помогла мне прояснить свои политические взгляды.

Поэтому новая холодная война может быть хорошей вещью для Западной Европы, и плохой - для Восточной Европы, ибо она могла бы напомнить нам о ценности наших свобод, которые мы завоевали с таким трудом и которые мы все чаще воспринимаем как нечто само собой разумеющееся.

Но успокойтесь, этого не произойдет. У холодной войны было две характерные особенности, которых сейчас нет и в помине - они исчезли навсегда. Во-первых, это была гонка соперников, которые находились близко друг к другу в экономическом, военном и культурном отношении - хотя мы склонны забывать разницу их потенциала. Во-вторых, в этих скачках участвовало всего две лошади.

Сегодня, по контрасту с тем временем, Россия находится далеко позади Соединенных Штатов. ВВП США в 20 раз превышает ВВП России. Кроме того, сегодня мир является многополярным не только в плане экономики (экономика Китая сегодня в три раза превышает экономику России), но также и в военном плане. Вспомните о том, что существуют и другие ядерные державы: Великобритания и Франция, Китай и Северная Корея, Пакистан и Индия и - возможно, в скором времени - Иран. Каждая из этих стран в состоянии вести собственную региональную холодную войну.

Другим ключевым различием между эпохой холодной войны и современной эпохой является та роль, которую сегодня играет в мире исламский фундаментализм. Если бросить взгляд в прошлое, то можно понять, что поворотным годом XX столетия стал не 1989 год, а год 1979, когда в Иране произошла исламская революция. Сегодня воинствующий исламизм является головной болью и для России, и для Запада.

Около 10% населения России составляют мусульмане. Плотность мусульманского населения особенно высока в таких республиках, как Чечня, Дагестан, Кабардино-Балкария, Северная Осетия и Татарстан. В первых четырех из этих республик наблюдается политическая нестабильность из-за активности сепаратистских движений, обретающих все более выраженную исламскую направленность.

В Дагестане организация под названием "Джамаат шариат" совершила ряд нападений на милиционеров. Во время своего визита в Казань в прошлом году я обнаружил первые признаки подобного явления (радикальной исламизации) среди татар, которые построили огромную мечеть в городском Кремле (на деньги Саудовской Аравии).

На самом деле, рассматривая угрозу, которую несут России исламские сепаратисты, Путин должен задаться вопросом, можно ли теперь причислять россиян, вкупе с ним самим, к Восточному блоку. Исламисты - вот это настоящий Восток, а Путин - во многом такой же представитель Запада, как и я.

И это - еще одна причина, по которой я не могу не тосковать об эпохе холодной войны.