Иностранная пресса о России и не только

Российские правозащитники воспринимают приход нового президента как возврат к власти КГБ. Уже в течение длительного времени они лишены возможности выступать по телевидению и на страницах большинства газет. Для подавляющей части российских правозащитников избрание Владимира Путина на пост президента России означает возврат к власти КГБ, начавшийся еще в последние годы правления Бориса Ельцина.

"Примаков, Степашин, Путин, три наших последних премьера, вышли из КГБ, а затем и возглавляли это ведомство. В этом нет никакой случайности. В тоже время российских правозащитников обвиняют в том, что их финансирует Запад, их называют "антипатриотами", связанными с "демократами". Это слово стало ругательным", - объясняет Сергей Ковалев, давний диссидент и депутат Думы.

Организациям по защите прав человека Владимир Путин хорошо знаком. В 1998 году, когда он возглавлял ФСБ, он стал известен благодаря своим нападкам на правозащитников: по его инициативе был заключен под стражу эколог Александр Никитин, против которого в последствии было организовано преследование. В июле, в одном из своих интервью Путин объяснял, что экологические организации служат прикрытием для иностранных разведывательных служб и что за их деятельностью следует пристально наблюдать.

Месяцами экологические организации конфликтуют с МВД и органами правосудия, чтобы добиться "регистрации": без нее организация не может нормально функционировать. "Речь идет о продуманной политике, о войне против правозащитных организаций. Приводятся такие же аргументы, как и в советские времена, от нас требуют изменить устав и т.д." - утверждает Валерий Борщев, бывший депутат и член Хельсинской группы. Людмила Алексеева, председатель московской организации этой группы говорит, что "в Москве было зарегистрировано лишь 20% организаций, все предлоги хороши, чтобы отказать, а в регионах, согласно данным местных властей, ситуация еще хуже".

В данном контексте, избрание Путина, не прочитавшего, по его словам, ни одной диссидентской книги, так как он не хотел, чтобы о нем думали, как о "предателе" родины, рассматривается как возврат к прошлому. В обращении Елены Боннер, вдовы Андрея Сахарова, и некоторых представителей демократического движения, опубликованном 1 марта в газете "Москоу Таймс", приход Путина характеризуется как "новый этап в установлении модернизированного сталинизма". Алексей Симонов, председатель Фонда "Гласность", организации, защищающей свободу прессы, утверждает: "Нынешняя ситуация напоминает мне 1953 год, когда после смерти Сталина Берия попытался захватить власть: он стоял во главе спецслужб и также хотел модернизировать страну".

Симонов утверждает, что при Путине "органы безопасности вновь окажутся на вершине власти". "В стране происходит идеологическое и моральное перевооружение. Впервые за восемь лет готовится проверка деятельности Фонда "Гласность". Война в Чечне свидетельствует о том, что сила является основной движущей силой Путина и этой власти", - заявил Симонов.

В 47-летнем президенте и одни и другие видят лишь бывшего подполковника КГБ. "В начале перестройки, работая в Академии наук Таджикистана, я сотрудничал с французами и американцами, - вспоминает Олег Панфилов, представитель Ассоциации по защите журналистов. - Каждую неделю к нам заходил куратор КГБ и спрашивал нас, о чем мы говорили с иностранцами: когда я вижу Путина, я вспоминаю своего куратора, этот взгляд без эмоций, эту ироничную улыбку: "давайте, давайте, рассказывайте небылицы".

Более сдержанный, Юрий Самодуров, представитель Центра Андрея Сахарова, видит в приходе Путина признак эволюции российского общества. "Единственным достижением этих последних лет было ощущение политической свободы, у меня впечатление, что она оказалась под угрозой". Все борцы за права человека высказывают мнение о том, что переломный момент наступил в августе 1998 года с началом экономического кризиса, окончательно дискредитировавшего "демократические реформы". Затем была интервенция НАТО в Косово. "Наши западники, люди, способные понимать Запад, были смыты волной национализма и ксенофобии", - утверждает Леонид Баткин, бывший в 80-е году известным участником демократического движения. "СССР умер, - говорит он. - За десять лет труп сильно изменился, он мало узнаваем, но если произвести аутопсию, то станет ясно, что державный дух все еще жив".