Иностранная пресса о России и не только

В своем последнем Послании Федеральному собранию президент Владимир Путин заявил, что "современная российская внешняя политика опирается на принципы прагматизма, предсказуемости и верховенства международного права".

Это кажется понятным, если забыть о событиях последних месяцев, показавших, что прагматизм берет верх над предсказуемостью и международным законом, если это служит путинской концепции государственных интересов России.

Различные группы в путинском окружении давят на него разными концепциями того, в чем, собственно, заключаются эти интересы. Недавно приехавший с визитом в Chatham House российский ученый Юрий Федоров выделил несколько групп, пытающихся завладеть вниманием Путина.

Федоров выделяет 4 группы: жесткие традиционалисты, прагматики, сторонники мультиполярности и неоимпериалисты.

Жесткие традиционалисты хотят иметь сильную армию и современную военную индустрию, чтобы защищать Россию от угроз с Запада. Они хотят оградить страны СНГ, бывшие советские государства, от влияния США и НАТО. Порой им удается завладеть вниманием Путина, так как он всегда считал укрепление отношений со странами СНГ одной из главных внешнеполитических целей. Путин также признает необходимость перестройки и укрепления армии и поставщиков вооружения. В Послании Федеральному собранию Путин заявил, что гонка вооружений еще продолжается.

По мнению прагматиков, глобализация означает, что Россия, если она хочет иметь свое место на международной арене - такое, как членство в "большой восьмерке" промышленных стран, должна сотрудничать с западными демократиями, которые являются основой новой системы. Путин хочет гордо выступать на мировой арене, однако он не слишком горит желанием принимать демократию, какой ее хочет видеть Запад, и сокращение вооруженных сил и их реструктуризацию, к которой призывают прагматики. Это означает, что дни его важничания (за исключением арены СНГ) могут быть сочтены. Саммит "большой восьмерки" в Санкт-Петербурге в июле может стать определяющим моментом.

Большинство сторонников мультиполярности, утверждает Федоров, тоже хотят гордо выступать на мировой арене, ибо считают Россию уникальной и великой страной. Они не хотят быть частью Запада, но хотят быть ему ровней. Запад, считают они, раскалывается от давления глобализации, поэтому они уверены, что Россия должна столкнуть интересы возникающих подгрупп - США, ЕС, Японии и Китая, - сформировав различные альянсы с каждой из них.

Путин это и делает, так что никто не считает его предсказуемым или зависимым. Главная стратегическая идея, которая возникает на этой основе, - это "большой треугольник" России, Китая и Индии, альянс, который может превзойти НАТО. В этот альянс Путин включает страны СНГ. Мультиполярная логика заставляет Россию сотрудничать с Китаем с целью расширения ШОС, включив в нее Индию, Пакистан и Иран на июньском саммите организации в Шанхае.

Неоимпериалисты сформировались после 11 сентября и после "розовой", "оранжевой" и "тюльпанной" революций. Их стратегия внешней политики является адаптированной версией мультиполярной стратегии. Они поддерживают "большой треугольник", но делают большее ударение на связи с Китаем. Они жаждут превращения СНГ в нечто подобное старому Советскому Союзу минус балтийские государства, с современным и протяженным ядерным щитом и упором на использование экономической и политической силы, которую дает контроль над нефтью и газом.

В разные моменты в течение последних нескольких месяцев складывалось впечатление, что Путин внимательно прислушивается к каждой из четырех групп, выделенных Федоровым. Однако нужно помнить, что Путин служил офицером КГБ, а это значит, что он внешне соглашается с любым собеседником. С другой стороны, клыки показывают в экстремальной ситуации.

Единственные клыки в распоряжении Путина - это нефтегазовые резервы и трубопроводы, по которым их транспортируют.

Он признает, что российская армия по существу бесполезна, и знает, что ядерную силу нельзя использовать для защиты российских интересов за границей. Чтобы сохранить вооруженные силы, однако, и не допустить перспективу заговора, он должен ублажать их. Это значит - давать больше денег на разработку оружия и новых технологий - и больше денег на то, чтобы убедить женщин рожать больше детей, которые укомплектуют армию будущего.

Имея армию, он может сконцентрироваться на своей "стратегии", основой которой является попытка воссоздать Советский Союз - его крах он назвал величайшей катастрофой XX века. Как офицер КГБ, однако, он знает, как добиться этого только силой - используя нефть, газ и трубопроводы и поддерживая тех лидеров СНГ, которые делают все, чтобы остаться у власти.

Путину нужно поддерживать монополию или почти полную монополию на трубопроводы, чтобы получить вожделенную власть. Это приводит к побочным результатам (таким, как прекращение поставок газа на Украину зимой). Если ему придется поделиться трубопроводами или если будут построены другие трубопроводы, не подконтрольные ему, тогда он утратит власть.

Он использует монополию с целью удержания цен на нефть и газ для СНГ на очень низком уровне, а после этого ему хватает дерзости призывать страны "большой восьмерки" оказывать помощь этим странам (и России), потому что они очень бедны.

Он дает отпор европейцам, стремящимся получить доступ к трубопроводам, по которым текут энергоресурсы, которые они сами покупают у стран СНГ. Пока у него есть силы, он будет отказываться сделать выбор в пользу нефтепровода либо в Китай, либо в Японию. Он знает, что, как только он будет построен, он потеряет монопольную власть.

Недавно он согласился построить два трубопровода для поставок газа в Китай, чтобы помешать китайцам заключать независимые сделки с добытчиками газа из СНГ. Однако после того как он отсрочил решение по нефтепроводу, Китай подписал соглашение с Туркменистаном о получении газа из этой страны. Теперь Путин, говорят, наносит ответный удар, вынуждая Узбекистан отказать в постройке трубопровода по своей территории.

Он строит трубопровод под Балтийским морем в Германию в обход Польши, что даст России больше контроля над потоком газа. Он убедил Белоруссию продать долю в компании, которая контролирует трубопроводы, идущие в ЕС. Он оказывает давление на Украину с требованием сделать то же самое.

Сокращение населения России достигло 700 тыс. человек в год, и состояние здоровья многих граждан ухудшается из-за нищеты, алкоголизма, курения, наркомании, туберкулеза и ВИЧ, и Путин отчаянно хочет заполучить доступ к растущему населению СНГ. Он хочет получить 25 млн иммигрантов - без них российская мощь будет подрублена. Он поддерживает тех лидеров СНГ, которые нарушают права человека, чтобы остаться у власти.

У путинской России нет внешней политики. Путин, однако, питает советскую иллюзию и использует энергетическую мощь для ее реализации. Переделают ли другие страны свою внешнюю политику так, чтобы мечты Путина сбылись?

Дэвид Уолл - исследователь Института Восточной Азии в Кембридже и научный сотрудник лондонского института Chatham House