Иностранная пресса о России и не только

Вот выдержка из издания Oxford Concise History of Europe 2040 года: в январе 2023 года основным вопросом, стоящим перед Европой, был Ирак - должен ли Ирак вступить в ЕС? Турция, принятая в ЕС 10 лет назад, настаивала на вступлении Ирака. Ведь в Ираке скоро уже 20 лет, как установилась демократия. Иракская нефть стала жизненно важной для благосостояния Европы. Курды в Ираке и Турции выражали недовольство тем, что их, как они выражались, разделяет "Брюссельская стена" ЕС. Для Мухаммеда Адеми, генерального секретаря влиятельного Союза мусульман Европы (AME - Association of Muslims in Europe), вступление Ирака в ЕС представлялось "исторической необходимостью". Адеми придерживался мнения, что вступление еще одной по большей части мусульманской страны в европейское демократическое сообщество пойдет на пользу Среднему Востоку, находящемуся все еще в процессе реновации. В этом случае Ирак стал бы еще одним мостом, связывающим ЕС с его ассоциированными членами, Израилем и Палестиной, с их еще нерешенными проблемами.

От некоторых "старомодных" европейских христианских демократов поступали возражения, мол, Ирак не является европейской страной. "Это просто смешно!" - говорил 84-летний профессор Романо Проди, бывший президент Европейской комиссии. Ведь традиционные географические, исторические и культурные границы Европы, которые с XIV по XX век были оплотом христианства, рухнули уже с приемом в ЕС Турции.

В начале XXI столетия Европа стала одной из самых могущественных империй мира. Однако, как и все империи XXI века, это было государство нового типа. В то время как американское господство простиралось на территории, разбросанные по всему земному шару, ? в виде впечатляющего конгломерата неформальных протекторатов, которые были связаны между собой морскими и воздушными путями, военными базами, а также единым политическим и экономическим влиянием, ? европейское государство было объединенной и единой областью, состоящей из граничащих друг с другом стран, которые формально были связаны конституционным договором. Оно простиралось от Атлантики до Азовского моря и от мыса Нордкап до гор Курдистана. После недавнего вступления в ЕС в 2021 году Украины и Молдавии оно насчитывало 37 государств-членов, в которых проживало более 600 миллионов человек.

С 19 трлн долларов его экономика являлась самой большой в мире и тем самым отчетливо опережала Соединенные Штаты. Каждая новая волна расширения ЕС, первая из которых прошла в 2004 году с приемом "Славянского тигра" из Центральной и Восточной Европы, приносила с собой свежий ветер экономической динамики и тормошила закостеневшие, застойные национальные экономики Западной Европы. Следствием кризиса евро в 2007 году, когда еврозона чуть не рухнула через несколько месяцев после присоединения к ней Великобритании, стала большая гибкость валютной системы и создание Европейского солидарного фонда для регионов, более других затронутых кризисом. ЕС извлекал значительную выгоду из своего центрального положения между Евроазиатской свободной экономической зоной (EURAFTA), в которую, само собой разумеется, входила Россия, и Трансатлантической свободной экономической зоны (TRAFTA) Северной и Южной Америки.

Однако, это было государство без единой централизованной власти. Поэтому ему не были присущи многие традиционные признаки империи. В этом отношении оно напоминало скорее Священную римскую империю, чем Второй рейх Бисмарка, не говоря уже о Третьем рейхе Гитлера. Некоторые называли его союзом государств, что, вероятно, было правильнее всего. На переговорах по вопросам торговли, оказания гуманитарной помощи или охраны окружающей среды ЕС играл главенствующую роль. Гордану Драгович, энергичную рыжеволосую сербку, выпускницу Гарварда, комиссара ЕС по торговле уважали во всем мире и даже боялись. Тем не менее в ЕС все еще не существовало эффективной унифицированной внешней политики и политики безопасности.

Если случались кризисы вне ЕС, в частности такие, которые влекли за собой необходимость военных действий, то решающие договоренности наряду с Брюсселем по-прежнему заключались между Вашингтоном, Лондоном, Парижем, Берлином и другими национальными столицами. В ЕС все еще было три президента: Совета Европы, Еврокомиссии и Европарламента. Хотя рабочим языком ЕС был английский, демократическая политика союза обсуждалась более чем на 20 языках.

Прорыв, пожалуй, произошел в 2004-2009 годы при именитых президентах ? Тони Блэре (Совет Европы), Хосе Марии Азнаре (Еврокомиссия) и Брониславе Геремике (Европарламент). После подписания в 2004 году ограниченного конституционного договора три этих государственных деятеля поняли, что большой союз европейских народов будет становиться все более разнообразным. Они уже больше не преследовали цель создать некую разновидность Соединенных Штатов Европы, которые должны были составить конкуренцию Соединенным Штатам Америки как вторая "мировая нация" (что предложил бывший французский министр иностранных дел Юбер Ведрин). В единой Европе, в таком разнообразном сообществе прежде всего, стремились сохранять и укреплять сплоченность, вырабатывать совместные взгляды, а все остальные вопросы успешнее решались отдельными государствами. В результате многообразие продолжало оставаться как самой большой силой Европы, так и самой большой ее слабостью.

Основные проблемы по-прежнему имели под собой политическую и культурную природу. Национальное соперничество все еще затрудняло работу союза. Избиратели все дальше отходили от политики. Она воспринималась только как борьба за власть между людьми, между которыми не было глубоких идеологических противоречий. Политические партии все больше походили на команду топ-менеджеров предприятия, чьи акционеры не беспокоятся о выборах. Влияние обретали внепарламетские силы любых оттенков.

Одновременно Европе хуже, чем Соединенным Штатам удавалось интегрировать своих иммигрантов, которые в большом количестве продолжали прибывать через Средиземное море и нужны были местному стареющему населению для сохранения их пенсий. К самым неприятным явлениям политики в 20-е годы XXI столетия относились популистские кампании против мусульман, живших в Европе, в частности после того, как с приемом в ЕС Турции их число увеличилось почти на 100 миллионов. "Вы за Аллаха или за Европу?" ? такой лозунг выдвинул Норберт Пютцель, глава ультраправой Немецкой партии культуры (DKP). К счастью, эти тенденции, в конце концов, сошли на нет благодаря растущему благосостоянию и новым поколениям молодых европейцев, что практически не оставило места для расистской доктрины.

Европа к 2023 году не стала радужной моделью федеративного устройства, как надеялись некоторые из отцов-учредителей 70 лет назад. Но все-таки она шла по верному пути.