Иностранная пресса о России и не только

Писатель Владимир Сорокин своим романом "День опричника" бросает вызов новому царю

Русскую литературу последней четверти XX века невозможно представить без Владимира Сорокина (р. 1955). Первые работы спорного писателя-новатора не могли быть опубликованы в СССР, поэтому увидели свет во Франции и Германии. Только спустя годы, в 1989, в разгар горбачевской перестройки в России появились его книги. Сейчас в Испании издан его последний роман "День опричника" (издательство Alfaguara).

Роман "Голубое сало" (1999) вызвал настоящий скандал. Молодежное пропутинское движение "Наши" уничтожало экземпляры книги перед Большим театром, бросая их в импровизированный унитаз, и подало в суд на Сорокина за распространение порнографии.

Сорокин принял корреспондента EL PAÍS в своем подмосковном доме во Внуково. На вопрос о значении "Дня опричника" (опричниками называли кровожадных личных охранников Ивана Грозного) он ответил так: "Один друг сказал мне: "Мне кажется, ты написал заговóр, заклинание". Заговóр - магический ритуал, во время которого заговаривается, изгоняется болезнь или смерть. На самом деле, я не думал об этом, когда писал роман, но идея мне понравилась, и я думаю, что речь действительно идет о заклинании. Я хотел выразить идею, которая сейчас присутствует в сознании многих русских. Я имею в виду идею изоляции России, возможности возведения высокой стены и отделения от этого Запада, от которого одно зло. Значительная часть команды Путина думает именно так".

В своей книге Сорокин использует историческое прошлое, проецируя его на будущее: "Если будет создан железный занавес, то, в отличие от сталинской эпохи, Россия погрузится в прошлое, то есть в XVI век, когда Иваном Грозным фактически и было создано Российское государство. Если во времена Сталина советская Россия приобрела новую форму благодаря коммунистической идее и символам, сейчас нет никакой новой идеи. Существует только идея изоляции, и если она будет воплощена, мы станем свидетелями Средневековья, не только в идеологическом плане, в способе мышления, но и в стилистическом смысле".

Будучи убежденным и практикующим православным, писатель не боится критиковать церковную иерархию своей страны: "Когда-то православные иерархи сделали большую глупость, отлучив Толстого. Дураков везде хватает, и Церковь - не исключение".

Сорокин с грустью констатирует, что "Россия возвращается в Средневековье, и переживаемое нами сегодня - не фашизация, а феодализация. Мы движемся к феодальной России, где власть снова становится чем-то абсолютным и непонятным народу, и нисколько не считается с народом".

"Команда, находящаяся сейчас у власти, - добавляет Сорокин, - очень беспокойная, ведет себя очень нервно и иногда впадает в паранойю. Если всмотреться в лица Путина и Медведева, я сказал бы, что они излучают беспокойство и озабоченность".

Группировка "Наши" считает его воплощением дьявола. Ее члены публично уничтожали его книги перед Большим театром. Писатель так вспоминает о том роковом дне культурного фашизма: "Это событие произвело на меня большое впечатление, но в "Дне опричника" рассказывается не совсем о "Наших". "Наши" - не совсем опричники, они младшие братья опричников. Это как комсомол и КПСС: "Наши" - нынешние комсомольцы. В 2002 году, когда произошел этот инцидент, власть еще не была такой бессовестной и наглой, как сейчас. Она экспериментировала, вот и решила попробовать, что будет, если атаковать писателей. Уголовное расследование против меня продолжалось год, но в итоге дело было закрыто по приказу сверху. Власти стало невыгодно осуждать меня. В тот год Россия была почетным гостем Книжной ярмарки во Франкфурте, и это было бы неловко".

Означает ли это, что сегодня его могли бы осудить? "Мне рассказывали, что тогда власти намеревались провести показательный процесс и приговорить меня к двум годам условно, чтобы создать прецедент. Пока они не занимались писателями, но никто не знает, что будет дальше. Сейчас они занимаются журналистами и другими категориями, например неугодными политиками".

Личный опыт Владимира Сорокина можно назвать трагическим: он был вынужден бороться как с советскими притеснениями, так и с новым царем Путиным. "Мои работы - за небольшим исключением - реакция на общество, в котором мы живем. Я начал с рассказов, которые по своей сути были антисоветскими, но мой последний роман - прежде всего, литературный труд. Это не памфлет и не сатира в чистом виде, такое меня не интересует".

Вот чем, по его мнению, литература эпохи Путина отличается от литературы прошлых эпох: "В эпоху Путина пишется много антиутопий. Возьмите Виктора Пелевина, Ольгу Славникову, Дмитрия Быкова и других авторов - они пишут о том, что будет, о будущем. Жанр антиутопии сильно заявил о себе во времена Путина. Это не случайно. Это - реакция на настоящее".

Сорокин не знает, покусится ли Путин на писателей, но предупреждает: "Власть непредсказуема, и никто не знает, что ей потребуется завтра. Может, она начнет кампанию за чистоту культуры. Уже есть президентский проект. Путин встретился с молодыми писателями и призвал их писать о позитивных вещах. Но надо тогда что-то делать с негативными. Здесь, в России, нельзя одновременно продавать позитив и негатив".