Иностранная пресса о России и не только

Франко-германские отношения уже не будут такими, как прежде. Политический мотор, который на протяжении почти 50 лет толкал вперед процесс европейской интеграции, начал демонстрировать очевидные признаки старения. Однако личные отношения между нынешними лидерами Франции и Германии никогда раньше не были такими хорошими. Вам хочется знать, почему. Как и в лучшей детективной истории - "ищите женщину".

"В личном плане между мной и Жаком Шираком сложились прекрасные отношения", - сказал немецкий канцлер Герхард Шредер, отвечая на специфический вопрос журналиста по завершении двустороннего саммита в Шверине, на северо-востоке Германии. Затем, с усмешкой, за которой скрывалось некое подобие ревности, он добавил: "Но я знаю одного человека из моего узкого круга, у которого с Шираком отношения еще лучше, этот человек - моя жена Дорис. Она звонит ему чаще, чем мне, и разговаривает с ним более ласково".

Это заявление застало Ширака врасплох, и французский президент очень вежливо сказал: "Со Шредером у нас с самого начала сложились прекрасные отношения, они остаются таковыми на протяжении нескольких лет". И после эффектной паузы продолжил: "Действительно, мне очень нравится супруга канцлера, с которой, к сожалению, мы видимся очень редко". И обратившись к Шредеру, Ширак просил "передать Дорис его чувства самого глубокого уважения и самой глубокой симпатии".

Но мгновенная вспышка ревности Герхарда Шредера небезосновательна. Слава сердцееда, ненасытного и настойчивого обольстителя, следует за Жаком Шираком на протяжении всей его политической карьеры. Вряд ли он мог устоять перед очарованием Дорис Копф, хрупкой, почти воздушной "кукольной" женщины с сильным характером.

Вполне вероятно, что именно незримое присутствие Дорис разогрело первоначально ледяную атмосферу на саммите, над которой, несомненно, тяготела и неуверенность в политическом будущем Герхарда Шредера, которого вряд ли переизберут на предстоящих 22 сентября выборах. Может быть, поэтому, помимо традиционных заявлений о неизменности согласия между Берлином и Парижем, единственным конкретным результатом стало подтверждение единой позиции в отношении перспектив американской интервенции в Ирак: атака может быть оправданной лишь на основании решения ООН.