Иностранная пресса о России и не только

После многолетнего реформирования судебная система остается политизированной

Теперь в любой день российский суд может вынести приговор Михаилу Ходорковскому. Чтение мотивировочной части, "самое долгое в истории российского права", еще продолжается, но все уже ясно, письмена проступили на стене. Уже сказано, что нефтяной магнат и его партнер по бизнесу Платон Лебедев виновны в неуплате налогов и хищении, хотя формально заявить об их виновности еще предстоит.

Дело воспринимается как силовая борьба между президентом Путиным с одной стороны и имеющим политические амбиции олигархом и его империей ЮКОС - с другой. Но это также суд над российской системой криминальной юстиции, проверка того, насколько глубоко реформы затронули карающую руку государства, которой в советские времена управлял КГБ.

Билл Бауринг, профессор прав человека и международного права в лондонском Metropolitan University, с пессимизмом ждет результата. Адвокат и эксперт по России, он был консультантом британского правительства по шестилетнему проекту подходов к юстиции и правам человека в Российской Федерации. Но его интерес не только академический. В марте он выступал свидетелем в процессе об экстрадиции, где окружной судья Тимоти Уоркман заявил, что, по его мнению, двое партнеров Ходорковского не могут рассчитывать на справедливый суд, если вернутся в Россию. "Я убедился, - провозгласил он, - в наличии значительного риска того, что на судей Московского городского суда будет оказано политическое давление".

Сомневаться в этом не приходится, говорит Бауринг. "Вопрос в том, преследуют их за предполагаемые преступления или по политическим мотивам? Все указывает на второе. Расследование, которое велось в 1994-95 годах, было закрыто за отсутствием состава преступления. В 2003 году его возобновили в помощь президентским перспективам Путина".

Путин, добавляет он, пригрозил "уничтожить" российских олигархов, а Ходорковский представлял "политическую угрозу". Бизнесмену дали возможность покинуть страну, чтобы не оказаться под судом, но он ею не воспользовался. Многие сотрудники ЮКОСа находятся за границей и объявлены в розыск, а Светлана Бахмина, юрист компании, содержится под стражей по обвинению в краже в одном из филиалов ЮКОСа. Ей не разрешают общение с двумя малолетними детьми; ходатайство организации, объединяющей миллион адвокатов, о ее освобождении под залог отклонено.

Можно ли сказать, что права человека в России задушили в младенчестве? Бауринг может судить об этом. Он создал Европейский центр по защите прав человека, который находится в Metropolitan University и получает финансирование от Еврокомиссии. Центр сотрудничает с ведущей российской правозащитной организацией "Мемориал", российским Правозащитным центром и правозащитным комитетом Совет адвокатов.

Задача его центра - оказание поддержки российским партнерам, помогающим гражданам в обращениях в Европейский суд по правам человека в Страсбурге. Проект сегодня насчитывает 70 дел против России, а также дела против Эстонии и Латвии. Его заслугой является важное решение по первым шести делам, связанным с конфликтом в Чечне, вынесенное в феврале. В процессе подготовки находится 12 тыс. дел против России.

Однако идея прав человека проникает в российское юридическое мышление, говорит Бауринг. "В 1998 году положения Конвенции стали частью российского законодательства, они могут влиять на судебные решения и влияют на практике - в зависимости от судьи. Есть примеры, когда правозащитные нормы игнорируются, но есть и положительные примеры, такие как участие адвоката в допросе в отделении милиции".

Ситуация с правами человека "очень противоречива", говорит он. Перед Путиным стояла задача реанимировать великую судебную реформу царского времени, включая введение судов присяжных во всех регионах, за исключением Чечни, к 2007 году. Россия подписала Конвенцию о правах человека и привела процессуальные кодексы в сфере уголовного, гражданского и арбитражного права в соответствие с нормами Совета Европы. За пять лет на реформу законодательства было потрачено 19 млн фунтов.

"В целом могу сказать, что происходят замечательные вещи, но при этом войска, которые посылают в Чечню, действуют по принципу "делай что хочешь и забудь Конвенцию о правах человека" абсолютно безнаказанно".

Эту двойственность отражает судебная реформа. Юстиция неоднородна. Многие ее представители, по словам Бауринга, работают прекрасно, а многие по-прежнему верны советским традициям, когда "нормой было телефонное право" и судьи получали инструкции перед вынесением приговора.

Валерий Зорькин, возглавлявший Конституционный суд, созданный в 1991 году для укрепления законности, признает, что юстиция переживает переходный период. "По его словам, пока не разберутся с коррупцией, надежд на подлинную судебную реформу нет", - говорит Бауринг. Но Зорькин также отмечает, что у граждан появилось право подать иск против государства, "что было немыслимо при советском режиме". В прошлом году было подано 15 тыс. таких исков.

Труднее всего с уголовной юстицией. Появление судов присяжных - это явный прогресс, но до презумпции невиновности еще далеко. "Бремя доказательств предусмотрено законом, но вопрос в том, как заставить их его применять", - говорит Бауринг. Региональные суды выносят оправдательные приговоры по серьезным делам в 18% случаев, но до введения судов присяжных их доля составляла 0,4%. Сегодня прокурор участвует во всех делах, а не в одном из трех - в остальных двух обязанности прокурора приходилось выполнять судье.

Это слабое утешение для Ходорковского, чей приговор станет показательным с точки зрения приверженности России судебной реформе. Его единственная надежда в том, что наказание будет не очень суровым по политическим соображениям. "Его рейтинг растет, а рейтинг Путина падает, - говорит Бауринг. - Я согласен с расчетами Ходорковского, что через пять лет он может быть президентом".