Иностранная пресса о России и не только

Двоякое отношение к коммунистическому террору в России

В понедельник в течение 12 часов, до позднего вечера, мужчины и женщины зачитывали имена погибших, жертв "большого террора", который советские коммунисты под руководством товарища Сталина устроили собственному народу в 1937-1938 годах. Времени хватило зачитать только 40 тысяч имен, лишь малую часть погибших на минуту удалось вырвать из лап забвения. Поводом для зачитывания списков из книги мертвых, жертв массового большевистского террора, стал День памяти жертв политических репрессий, который отмечался в России во вторник. Выбор места был символичным: действие происходило в центре Москвы у неприметного памятника перед громадным зданием на Лубянке, где когда-то размещался главный штаб советских спецслужб, а сегодня - их российская преемница ФСБ. Лубянские камеры можно считать центром советской географии террора - и не только при Сталине.

В эпоху "большого террора", 70 лет назад, расстрельными командами народного комиссариата внутренних дел (НКВД) в одной лишь Москве было ликвидировано более 40 тысяч человек. Тогда в Советском Союзе "врагами народа" были "назначены" около двух миллионов человек, не менее 700 тысяч из них пали от рук палачей. Пощады не было ни одной социальной прослойке - даже самим палачам. Никто не мог предсказать, кто окажется в числе жертв преследования. Расстрелы производились в соответствии с разнарядками, утвержденными в Москве и спускавшимися в каждый отдельный регион. Усердные помощники в провинциях - одним из них был Никита Хрущев, позже возглавивший партию, - соревновались друг с другом в перевыполнении плана и требовали для своих регионов повышения квот. По оценке историков, значительная часть населения поддерживала сталинскую политику истребления, помощники находились повсюду.

Правозащитная организация "Мемориал" представила на прошлой неделе электронную версию своих материалов о жертвах массового террора, которые были собраны после распада Советского Союза. В них около 2,6 млн человеческих судеб, примерно пятая часть жертв советского государственного террора. Речь идет не только об убитых, но и о сосланных в лагеря. Поэтому для многих, чьи семьи когда-то были разобщены, эти материалы служат картотекой для поиска.

Григорий Явлинский, председатель либеральной партии "Яблоко", писал этим летом в своей статье, что 1917 год, год большевистского октябрьского переворота, и 1937 год, когда начался "большой террор", неразрывно связаны друг с другом. Он также напомнил своим согражданам, что только за время, прошедшее между окончанием Второй мировой войны в 1945 году и смертью Сталина в 1953, рабами ГУЛАГа стали от 10 до 13 млн человек, многие из них погибли.

Тем не менее, сегодня многие россияне оценивают Сталина скорее положительно, чем отрицательно. Больше четверти взрослого населения проголосовало бы за Сталина, если бы сегодня он был жив и баллотировался на пост президента. Лишь 40% опрошенных ответили, что они никогда бы не отдали свой голос Сталину. Возможно, тут играет роль восприятие Сталина как великого полководца и "собирателя империи", которое существует до сих пор, а кроме того, вероятно, нерефлектированная фантомная боль об утраченном после распада СССР величии.

Либералы вроде Явлинского и правозащитники критикуют то, что сегодня российское государство саботирует десталинизацию России. Ни один государственный служащий, который публично хвалил Сталина, не был отправлен в отставку. Государство допускает, чтобы в школьных учебниках приуменьшалось значение преступлений Сталина и коммунистов, а сам Сталин вновь почитался как "отец народов". Вместо того чтобы поставить во главу угла жизнь и достоинство человека, государство придерживается тоталитарного принципа, согласно которому цель оправдывает средства, а жизнь отдельного индивидуума ничего не стоит: правоохранительная система используется для мести и сведения счетов, законы применяются избирательно, политических противников и правозащитников объявляют преступниками, недовольство властью считается антигосударственной деятельностью, а репрессии используются для достижения экономических целей.

"Мемориал" сожалеет, что наследство сталинизма уйдет в историю еще нескоро. Тогда в головы вдалбливался тезис о ничтожности индивидуума, конституция официально превозносилась, но систематически нарушалась, правосудие использовалось как средство для манипуляций. Влияние тех тенденций ощущается и сегодня, находя отражение в имитации демократических процессов.

Во вторник президент Путин посетил бывший полигон НКВД в московском Бутово, где в 1937-1938 годах было расстреляно около 20 тысяч человек. Они были брошены в жертву "пустым идеалам", сказал он там. Такие трагедии повторялись в истории человечества потому, что идеи, лишенные смысла, ставились выше "основной ценности, ценности человеческой жизни, прав и свобод человека". Он призвал к сдержанности в политической борьбе. Это, добавил он, исторический урок, вынесенный из многолетнего террора. Митрополит Кирилл после поминальной службы в Бутово сказал, что лучшая память о жертвах - это не политические демонстрации, которые тоже прошли в этот день, а молитва.

Правозащитники расценили выступление Путина как "пиар-акцию". Людмила Алексеева из московской Хельсинкской группы в качестве очевидного знака окончательного слома советского прошлого предложила снести здание на Лубянке и соорудить на его месте стену и высечь на ней имена жертв советского государственного террора, чтобы сохранить воспоминание об ужасном прошлом. Шансов на реализацию у этого предложения нет. Президент Путин назвал распад Советского Союза величайшей геополитической катастрофой ХХ века. Традиции советских спецслужб, чьи сотрудники в память о первой большевистской спецслужбе называют себя чекистами, почитаются при бывшем секретном агенте Путине высоко.