Теракты 29 марта в московском метро поставили под угрозу политику развития Северного Кавказа, постепенно приходящую на смену репрессивной стратегии. "Если завтра вернется порочный круг террора и антитеррора, обнищавшее население Северного Кавказа и целостность Российской Федерации станут его первыми жертвами", - отмечает обозреватель Le Figaro Рено Жирар.
После нападения отряда боевиков-исламистов под командованием Басаева и Хаттаба на дагестанскую деревню летом 1999 года Кремль решил начать военное вторжение в Чечню. Эта война переросла в кровавую бойню, превратила Грозный в руины, зато "подняла боевой дух российских генералов и способствовала политической карьере Владимира Путина", отмечает издание. За победой последовал период повальных репрессий, российские оккупационные войска, которым Кремль предоставил свободу действий, творили бесчинства: насиловали, пытали, казнили без суда. Многие молодые чеченцы ушли в горы, где оказались в руках боевиков-исламистов. В 2003 году глава одного из чеченских кланов, муфтий Ахмад Кадыров перешел на сторону Кремля, был назначен президентом республики и предложил амнистию, деньги и посты боевикам, поддержавшим его, пообещав остальным беспощадную войну. "Такая российская стратегия "разделяй и властвуй" действовала до смерти Ахмада, убитого при покушении в 2004 году. На смену ему к власти пришел его сын Рамзан, бывший боевик, известный своей жестокостью и невоспитанностью. Поддерживая видимый порядок и привлекая московские субсидии, Рамзан вскоре превратил Чечню в свою вотчину", - отмечает издание, подчеркивая, что Кремль его уже не контролирует и мало оснований надеяться на его вечную верность России. "Контртеррористическая стратегия продемонстрировала свою ограниченность: за пятнадцать лет Чечня не стала более российской, а исламистское сопротивление распространилось на другие республики Кавказа", - резюмирует издание.
