Иностранная пресса о России и не только

Французский писатель и философ Бернар-Анри Леви, главный редактор La Règle du Jeu, рассуждает о потоке нелегальных мигрантов из Африки, пытающихся добраться до итальянского острова Лампедуза и зачастую гибнущих в кораблекрушениях. "Самое поразительное и, некоторым образом, самое ужасное в нескончаемой трагедии, символом которой стала Лампедуза, - это безразличие, с которым мы, жители зажиточной Европы, ее переживаем", - пишет он.

"На прошлой неделе главы наших государств внесли эту тему в повестку дня саммита в Брюсселе, но было совершенно ясно, что эта тема шла позади "банковского союза", "реформы телекоммуникаций", а также скандала с дикой и столь же возмутительной прослушкой, которой занимались их американские союзники", - говорится в статье.

"Что же до общественного мнения, то, кажется, оно тоже не слишком беспокоится: смотрит на сотни выловленных со дна моря, которое превращается в самое большое кладбище Европы, но не замечает их, словно это всего лишь очередное стихийное бедствие", - поражается писатель.

"Уточню, что я не лучше других знаю, какие конкретные меры можно предпринять, - признает Леви. - Однако позвольте мне напомнить простые соображения, которые нужно будет иметь в виду в тот день (надеюсь, скорый), когда мы решим всерьез взяться за решение проблемы".

"Первое простое соображение: происходящее у берегов Лампедузы лежит не только в гуманитарной области, но и в области юриспруденции, точнее морского права, которое обязывает прийти на помощь терпящим бедствие людям, которые прежде всего "не мигранты" и не "будущие нелегалы", а субъекты права, за которых мы несем неукоснительную ответственность, хотим мы того или нет", - говорится в статье.

"Второе простое соображение: это еще и гуманитарная катастрофа, поэтому чрезвычайно важно, чтобы все гуманитарные организации, которые вот уже несколько десятилетий ведут достойную восхищения работу в Эритрее, в области Тыграй и прочих беднейших районах Африки, откуда родом большинство будущих скитальцев, нашли возможность перебраться на ставшую новым Чертовым островом Лампедузу", - продолжает автор.

Третий момент, и он не так очевиден, продолжает Леви. Европа в том виде, какой ее представляли все без исключения отцы-основатели, от Гуссерля до Жана Монне, является открытым для всего мира континентом. Превращение ее в крепость стало бы отречением, поскольку Европа - это родина общечеловеческих ценностей, то есть подаренной всем людям возможности преодолеть государственные и природные границы во имя достижения высшей свободы, которая коренится не в почве, но в идее. Путь потерпевших крушение у Лампедузы мигрантов напоминает путь Европы из мифа, давшего имя континенту. "На кон поставлено определение Европы, - настаивает философ: - в каждом из выловленных из воды и сложенных в ужасающую линию, иногда безымянных тел мучается и страдает ее душа".

По мнению Леви, европейцы оказались перед выбором: "Либо мы объявляем на острове европейское чрезвычайное положение (я говорю "европейское", потому что решение проблемы не должно ложиться на плечи одной Италии), либо - свыкаемся с идеей двойных стандартов, согласно которой люди рождаются по разные стороны крепостных ворот, и окончательно поворачиваемся спиной к Европе, которую мы якобы строим, но которая, возможно, терпит крушение прямо у нас на глазах".