Утопическая энергия затерялась в бесконечном разнообразии мира - и это не совсем хорошая новость, считает писательница и обозреватель швейцарской газеты Le Temps Жоэль Кунц. Проект "новой жизни" необходим тем, кто теряет надежду на настоящее, для того чтобы не фетишизировать прошлое.

Октябрьская революция и ее последствия стали навязчивой идеей XX века. Она разработала план ненависти и надежды. Она произвела интеллектуалов для борьбы мнений: социализм в противоположность капитализму, равенство в противоположность свободе, народная демократия в противоположность либеральной демократии. Она поставила вехи для разделения партий, как правых, так и левых, согласно идеологическим или сентиментальным свойствам: Сталин как отец народов в противоположность Сталину как чудовищному тирану. Она структурировала международные отношения, вплоть до "падения Берлинской стены" - финального момента "биполярного мирового порядка", ничем не замененного до наших дней, пишет автор статьи.

В Швейцарии, как и в других странах, российские события глубоко воздействовали на умы в течение длительного времени. По случаю столетия Октябрьской революции издание "Швейцарские дипломатические документы" публикует досье по главным телеграммам, которыми обменивались Берн и Петроград в эти годы, отмечает журналистка.

Грубость языка и физический террор, примененный в отношении "капиталистов" и других представителей швейцарской "буржуазии" в России, посеяли страх в недрах Швейцарской Конфедерации. Убийство советского дипломата Вацлава Воровского в Лозанне в 1923 году швейцарским гражданином Морисом Конради, бывшим белогвардейским офицером, и его оправдание Судом присяжных кантона Во окончательно разорвали нить, связывавшую две страны. Дипломатические отношения были восстановлены лишь в 1946 году, из трезвых соображений необходимости, напоминает автор.

Политический и человеческий итог русской революции таков, что больше ни одному революционеру не придет в голову мысль "взять Зимний дворец". Слава взятия власти сменилась ненавистью к власти. И "революционные" ожидания завершились под грузом разоблачений ГУЛАГа, комментирует обозреватель.

Но чего следует ждать взамен? Существующий социальный строй настолько удовлетворителен, что ему не может быть противопоставлена никакая перспектива глобальной критики? Утопия окончательно покинула сферу политики, прибегая к науке, искусственному разуму, генной инженерии или безуглеродному обществу? - задумывается Кунц.

"Когда Томас Мор писал свою "Утопию", он представлял землю в форме острова, дабы устроить там свой лучший мир. Чтобы привнести условия другой жизни, ему понадобились определенные географические данные. Для многих этой утопической землей стала Советская Россия. Но сто лет спустя после приезда Ленина в Петроград с помощью двух швейцарских социалистов, Петера Гримма и Фрица Плеттена (скончавшихся в ГУЛАГе в 1942 году), земля надежды, за вычетом погибших, вновь возвращена своим царям", - заключает автор статьи.