Европейцы рассматривают борьбу с терроризмом как один из своих приоритетов. Они выражают готовность мобилизовать все силы на отражение угроз, нависших над их странами, и даже обещают уничтожить это явление на корню. Однако они недооценивают одно из главных орудий, которым они обзавелись, чтобы организовать эту борьбу на общеевропейском уровне и обеспечить плодотворное сотрудничество между их полицейскими службами. Этим орудием является Европейское полицейское агентство - Европол, штаб-квартира которого располагается в Гааге и задача которого заключается в борьбе с организованной преступностью, когда она пересекает границы одной из стран Евросоюза.

Терроризм - одна из форм этой преступности, к которой также относятся контрабанда наркотиков и торговля людьми, отмывание денег и мошенничество. Очевидно, что терроризм - один из видов преступной деятельности, противодействие которой требует тесной координации между национальными полицейскими ведомствами.

Между тем использование услуг Европола, и без того во многих случаях весьма проблематичное, в области борьбы с терроризмом остается очень ограниченным, если о нем вообще можно говорить.

К такому печальному выводу пришел французский депутат Кристиан Филип (от департамента Рона), изучивший данную проблему по поручению делегации Национального собрания в Европейском союзе. Европол, говорит он, используется недостаточно из-за отсутствия доверия между странами ЕС. "Вклад Европола в борьбу с терроризмом остается ограниченным из-за нежелания полицейских ведомств стран-членов снабжать его информацией", - пишет он.

Депутат изучил работу агентства, ознакомился с соответствующей статистикой, побеседовал с рядом его руководителей. Он установил, что в 2002-2003 годах обмен информацией между Европолом и государствами-членами увеличился на 40%, что, по его словам, является "обнадеживающим" фактом. Однако, с сожалением отмечает он, "лишь незначительная часть этой информации касается терроризма". Государства считают, что "некоторые сведения можно передавать только в двустороннем порядке". Когда они соглашаются сотрудничать с Европолом, пишет Филип, они поставляют ему не "живую", а "мертвую" информацию, т. е. сведения, либо устаревшие, либо слишком неконкретные, чтобы быть использованными.

Собеседники депутата откровенно сказали ему, что если бы совместная борьба Испании и Франции против баскских террористов из ЭТА была доверена Европолу, она велась бы менее успешно. "В расширенной Европе, - сказали ему, - слишком велик риск утечек информации". Роль Европола, замечает Филип, состоит не в том, чтобы "руководить деятельностью национальных следственных органов", и не в том, чтобы "подменять собой существующее двусторонне сотрудничество, когда оно эффективно", а в том, чтобы приносить "добавочную стоимость, поддерживать их деятельность".

По мнению депутата, сейчас эта "добавочная стоимость" в области борьбы с терроризмом явно недостаточна.

Учрежденный в 1994 году, Европол начал с борьбы против контрабанды наркотиков, а затем расширил свою деятельность на другие сферы борьбы с преступностью. После терактов 11 сентября 2001 года в агентстве была создана временная группа специалистов по борьбе с терроризмом, однако "скудность обмена информацией" привела к тому, что она свернула свою работу. Деятельность группы возобновилась после мадридских терактов 11 марта 2004 года, но результаты ее по-прежнему оставляют делать лучшего. Депутат отмечает, что между странами-членами ЕС "отсутствует подлинный консенсус".

Семь отделений Европола занимаются анализом различных форм преступности на основании информации, получаемой от государств. Одно из отделений специализируется на борьбе с терроризмом. Именно при нем была сформирована антитеррористическая временная группа, которой были поручены соответствующие проекты. Были составлены 19 банков данных по организованной преступности - от "сомнительных финансовых сделок" до "банд мотоциклистов". Два банка данных было создано непосредственно по терроризму: один - по исламскому, другой - по европейскому. Несколько десятков специалистов готовы к работе. Инструмент есть. Не хватает лишь политической воли, чтобы начать им пользоваться.