Когда я смотрю на Израиль после этих 20 дней войны, после крупных разрушений в ливанских городах и деревнях, после убийств невинных людей, я испытываю чувство страха. И это не страх перед Израилем - это страх за Израиль. В страшном насилии, которое в Ливане применяет его военное командование, в политической жесткости, в отсутствии идей у правительства Ольмерта мне не удается увидеть то, что я всегда видел на протяжении всех 40 лет арабо-израильского конфликта: я не вижу силы Израиля.

Да, та же, что и всегда, авиация: одна из лучших в мире. И весь остальной военный аппарат по много раз превосходит любую военную угрозу, которая может исходить сейчас и в ближайшее десятилетие от соседних стран.

Ирану еще надо создать свои атомные бомбы, а у Израиля их уже около сотни. Но почему же тогда мне не удается, в отличие от всех предыдущих войн, которые Израиль вел с 1948 года, увидеть его силу? Откуда это еще неясное, не передаваемое конкретными выражениями ощущение слабости Израиля? Откуда исходит это чувство шаткости Израиля?

Я размышляю над этим несколько дней, и постепенно на ум приходят некоторые соображения. Политические ошибки израильских правительств, правых и левых, трагическая авантюра на палестинских территориях, чувство безнаказанности, которое ощущал Израиль на протяжении этих десятилетий благодаря железной, прочной поддержке со стороны США - все это подтачивало силу Израиля: страна позабыла об идеалах, гордости от побед над арабскими армиями, о чувстве справедливости, присущем еврейской традиции.

С годами образ Израиля стал туманным, истертым. Его политический класс после ухода великих личностей, которые построили государство евреев, становится все более серым, посредственным. Военный истеблишмент получает все больший вес в политических решениях и выборе. Ошибок становится все больше, безопасность, обретенная в результате блестящей победы 1967 года, находится в кошмарном состоянии. К 2000 году Израиль превратился в самую настоящую страну-колонизатора. Его правительства, общество не только категорически отказались по справедливости относиться к палестинскому народу, но и забирали у него землю, воду, достоинство. До этого времени сила Израиля оставалась прежней.

Поворот, первые трещины в его могущественном имидже проявились в 2001 году: в тот год появились люди-бомбы. Ситуация вокруг еврейского государства, идеологический климат изменились. Начал распространяться исламский интегрализм. Молодые палестинцы перестали вступать в радикальные структуры "Фатх", чтобы взять в руки автоматы и идти воевать против оккупации. Теперь они начали сниматься на видео с Кораном в правой руке и поясом смертника в левой, а затем отправляться сеять смерть в израильских городах.

Стена, строительство стены с целью защититься от самоубийственных терактов уже само по себе для страны, обладающей самыми передовыми технологиями в регионе и создавшей огромный военный потенциал, стало проявлением слабости. Другим сигналом стал односторонний уход из Газы: Шарон, который больше всех желал и больше всех делал для колонизации сектора Газа и Западного берега реки Иордан, понял, что стратегическая картина изменилась и хотя бы в одном месте следует ослабить хватку.

Так мы подошли к сегодняшнему дню. Великий покровитель, американская сверхдержава в Ираке оказалась на грани полного поражения. Академические круги США выпускают труды, немыслимые еще два-три года назад: подвергается сомнению совпадение американских политических интересов и политических интересов Израиля. Несмотря на ужасные теракты "Хамас", в Европе наблюдается почти единодушная солидарность с палестинцами. А тем временем исламские интегралисты и фундаменталисты всех мастей концентрируются вокруг Израиля.

Бранится иранец Ахмадинежад, который обещает стереть Израиль с географической карты Ближнего Востока. Бранится, но цивилизованный мир его не слышит. Мировое сообщество не отзывает своих послов и не состоянии добиться прекращения иранских ядерных экспериментов - мир думает лишь о нефти, о бизнесе.

Если Ахмадинежад настраивает исламский мир против Израиля, то "Хамас" поливает израильские города в Негеве ракетами "Кассам" с территории сектора Газа. Это правда: "Кассам" стали причиной гибели десятка человек за пять или шесть лет, а военный ответ Израиля был мощным и стал еще более разрушительным и абсурдным после похищения капрала Шалита и убийства двух других солдат ЦАХАЛа 23 июня.

Этот ответ, как я уже сказал, абсурден, потому что вырывает почву из-под ног умеренной части палестинского общества, укрепляет позиции интегралистов и террористов, закрывает любую возможность диалога. Но какое суверенное государство позволит, чтобы на его территорию падали ракеты противника? Иными словами, план врагов был тщательно продуман. Действительно, в самый разгар израильского наступления в Газе на сцену вышли ливанская "Партия Бога". На границе, где еще было довольно спокойно, боевики "Хизбаллах" похитили еще двух солдат, а девять других убили.

Израиль, естественно, отвечает, и именно этот ответ, действия израильской авиации в Ливане, вызывают страх, о котором я говорил вначале. Страх "за Израиль".

Страх, который проявляется сегодня в новых актах насилия в регионе, в осуждении со стороны всего мира, в исламском пароксизме. Потому что ответ Израиля лишен какого бы то ни было политического смысла. Этот ответ не учитывает политических последствий, психологической реакции мира, который издалека наблюдает за происходящими событиями, но, прежде всего, в нем не видно мысли о будущем. О будущем Израиля. А ливанские события несомненно окажут влияние на будущее израильтян.

Потому что погибшие в Кане выталкивают за пределы цивилизованного мира демократическую страну, в которой живет большое число ученых и деятелей культуры мирового уровня. Трагедия в Кане может низвести Израиль до уровня изгоя.

Это страх "за Израиль". Что же произошло в его душе, в его психике, что толкает его на такие необдуманные поступки? Возможно, это правда, что террористы из "Партии Бога" хранят ракеты, поставленные демагогом Ахмадинежадом, в жилых домах и порой запускают их именно оттуда, из домов, где живут старики, женщины и дети. Но то, что делает израильская авиация в Ливане, нельзя назвать "побочным ущербом". Это массовое убийство гражданского населения. То, чего самая современная армия, правительство, способное видеть будущее своей страны, не должны допускать. Отсюда страх "за Израиль". Это боязнь того, что стране больше не будут верить, что она станет страной без надежд, без намерений, разве что военного характера. Боязнь того, что Израиль приближается к решающему моменту, к самым суровым годам, когда на карту может быть поставлено само его существование.