По данным за 28 ноября 1052674 украинца были вынуждены покинуть свои дома. Эту цифру приводит в преамбуле к своей статье корреспондент канадского издания The Globe and Mail Марк Маккинон. Восемьдесят лет спустя после того, как десятки тысяч украинцев были принудительно депортированы Сталиным, "Украина вновь охвачена смутой, во многом спровоцированной Москвой", тогда как Кремль попытался расколоть страну на части в ответ на прозападную революцию в Киеве, пишет автор. "И вот опять значительная часть населения была разбросана на чужбине".

"Многие из тех, кто бежал с Восточной Украины, и почти все, кто остался, считают, что страна и национальное самосознание, которые существовали год назад, были разрушены и никогда не смогут быть восстановлены", - отмечает Маккинон. Он собрал несколько знаковых историй жителей востока страны.

До начала конфликта на Восточной Украине Эльвира Сергеевна (автор не приводит ее фамилии по просьбе героини), 28 лет, жила в Кировском районе Донецка. Она покинула город вместе со своей двухлетней дочерью и пожилой матерью после того, как артиллерийский снаряд попал в шахту "Петровская", от чего пострадал ее дом. После скитаний женщина решила отправиться в Хабаровск, где украинским беженцам обещали бесплатное жилье, работу и стартовый капитал для бизнеса.

"Как и многие из 450 тыс. беженцев, бежавших в Россию с начала войны, Эльвира винит в своей тяжелой ситуации кровавую февральскую революцию, в ходе которой был смещен Янукович, и последующий приход к власти, по ее словам, "фашистского" правительства в Киеве, - говорится в статье. - С ее точки зрения, начавшийся в прошлом году протест имел целью не строительство Украины с европейскими ценностями, а переворот, приведший к власти украинских националистов, которые жестоко ненавидят русскоговорящее население страны".

Совсем иная точка зрения у Сергея Сытого, 39-летнего строителя, еще одного героя статьи. Хотя он вырос лишь в паре километров от Эльвиры, он был в восторге, когда прозападная толпа взяла под контроль площадь Независимости в Киеве (более известную, как Майдан), требуя от президента подписания Соглашения об ассоциации с ЕС, пишет автор.

"Сергей и его семья бежали в Киев, когда он присоединился к проукраинскому протесту в центре Донецка", - рассказывает журналист. Сейчас его семья из шести человек живет в двух комнатах в бывшем санатории в пригороде Киева, но они до сих пор чувствуют себя в опасности, боясь преследований украинских националистов. Несмотря на то, что Сытый настроен проукраински, по его словам, его и украинских беженцев преследуют как "сепаратистов и русских".

"В то время как в Киеве и других частях Украины усиливается дискриминация по отношению к жителям Донецка и Луганска, Сытый отмечает с сожалением, что он и его семья больше не чувствуют себя дома в украинской столице, как и в так называемой Новороссии". "У нас нет родины, - заявляет он. - Я встал на защиту моей страны, находясь в Донецке, потому что я был патриотом. Теперь я больше не патриот", - говорит он.

Возвращаясь к истории Эльвиры и ее жизни в Хабаровске, журналист рассказывает, что там все сложилось не так уж радужно. Эльвира с дочерью живет в квартире вместо с другой семьей беженцев. "Они относятся к нам как к бездомным", - говорит она про российские власти. Эльвира "посещает правительственные курсы, чтобы получить квалификацию для работы в качестве служащей РЖД, однако обещанного стартового капитала для бизнеса она так и не получила".

Как и семья Сытых, она думает, что никогда не вернется в Донецк. "Все они опасаются, что их город и страна обречены на длительный период хаоса и войны", - говорится в статье. Сытый собирается переехать с семьей в ЕС, чтобы искать там работу. Донецк, который знали он и Эльвира, "превратился в горстку дорогих воспоминаний: от него осталось в памяти ощущение общности и нации, которые, возможно, уже больше никогда не будут восстановлены".

Журналист также рассказывает историю другого жителя Кировского района Донецка, 70-летнего Владимира Иванова, который остался жить в своей квартире, несмотря на то, что его дочь Вера с детьми уехала в Ростов-на-Дону. "Мы живем на островке, - сказал корреспонденту мужчина на фоне долетающего шума боев. - Все вокруг на расстоянии 100-200 метров было повреждено снарядами".

"Как большая часть старшего поколения, которая на данный момент составляет большинство остающегося в городе населения, он разделяет ностальгию сепаратистов по СССР и привязан к советизированной версии истории, - пишет автор. - В его понимании война между востоком и западом Украины началась не на Майдане, а во время Второй мировой войны, когда на протяжении короткого периода украинские националисты сражались на стороне нацистских захватчиков против Красной армии, надеясь добиться независимости от СССР".

"Раскол Украины часто представляют как противоборство украиноговорящего большинства страны и русскоговорящего меньшинства или запада страны против востока, - размышляет журналист. - На самом же деле - это война между теми, кто с ностальгией и гордостью вспоминает советское прошлое и хочет, чтобы империя не развалилась, и теми, кто больше не может выносить ее затяжное влияние". Речь идет о противостоянии вокруг истории, считает автор.

С "советскими мифами" об украинской истории собирается бороться назначенный в марте глава Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович. Он понимает, что переубедить пожилых, советизированных жителей Крыма и Восточной Украины будет не просто, но надеется, что, пожив на территориях, аннексированных Россией, они по-новому посмотрят на свои воспоминания и взгляды.

Примером этого может стать героиня статьи - Эльвира, которая вдали от дома взглянула на него с новой точки зрения. "Мы отличаемся от них, - говорит она о жителях Хабаровска. - В последние годы Донецк стал европейским городом. А здесь люди более старорежимные и ограниченные". В заключение статьи автор приводит запоздалые слова сожаления героини: "Я никогда не думала, что я - патриот. Теперь я понимаю, как любила родину и мой город и как мне грустно, что он был разрушен".