Автора интересует история российской стратегии в отношении Чечни. О первоначальных планах российского руководства и подготовке к чеченской операции он беседует с Сергеем Степашиным, бывшим российским премьером.

Вскоре после назначения на пост премьер-министра, Владимир Путин созвал совещание по чеченской проблеме, на которое пригласил своих предшественников. В течение нескольких месяцев российская сторона занималась планированием ограниченной по масштабам операции, предусматривавшей "запечатывание" границ с Чечней и оккупацию прилегающих к России районов мятежной республики. Однако российские генералы, испытавшие унижение в ходе предыдущей чеченской войны, подталкивали руководство к решительным действиям.

Бывшие премьеры призывали Путина занять осторожную позицию. Только после терактов в российских городах Путин принял роковое решение о наступлении на Грозный.

Это решение принесло Путину огромную популярность и сделало его главным претендентом на победу на предстоящих президентских выборах. Однако оно ввергло Россию в смертельную схватку, исход которой еще далеко не ясен.

Прошло уже четыре месяца с начала чеченской операции, однако большая часть сведений о том, как о ней принималось решение в Кремле, все еще окутана завесой секретности. В интервью газете бывший премьер Сергей Степашин проливает свет на ход обсуждения чеченской проблемы российским истеблишментом и на позицию Путина.

По его словам, решение Путина о захвате всей территории Чечни представляет собой существенно расширенный вариант плана (он был разработан еще весной), направленного на прекращение похищений людей в данном регионе.

Это решение отражает готовность Путина отстоять традиционные российские интересы и его близость к органам безопасности. Однако оно свидетельствует также о том, что Путин оказался беззащитным перед лицом чрезмерно оптимистических оценок возможностей российской армии и решимостью российских генералов свести старые счеты. После того, как стало очевидно, что операция в Чечне затягивается, даже близкие соратники Путина, такие как Степашин, начали сомневаться в том, что избранная стратегия позволит нанести повстанцам решающий нокаутирующий удар.

"У меня был определенный опыт взятия Грозного, так что я знал, что сопротивление может быть ожесточенным, - говорит сейчас Степашин.- Мы предлагали, чтобы федеральные войска дошли до Терека, заняли ключевые позиции вдоль границ с Дагестаном и Ингушетией и затем прекратили боевые действия".

Российская стратегия в отношении Чечни начала разрабатываться еще в марте прошлого года, когда Степашин был министром внутренних дел. После его назначения на пост главы правительства подготовка к чеченской операции была продолжена. Первоначально задачи были скромными: закрыть границы с Чечней и создать вокруг республики буферную зону.

В июле план был расширен. Теперь он подразумевал контроль над третью чеченской территории - до Терека. Эта территория стала частью Чечни по решению бывшего советского лидера Хрущева.

Подразделения спецназа должны были захватить лидеров повстанцев. Однако ни о какой крупной сухопутной операции к югу от реки речи не было. И, конечно, не предполагалось вести боевые действия в Грозном.

"Идея состояла в том, чтобы провести спецоперации по уничтожению бандитов, используя тактику израильтян",- вспоминает Степашин.

Возможно, события развивались бы именно по этому сценарию, если бы Степашин остался на посту премьер-министра. Однако Ельцин заменил его Путиным, посчитав, что ему нужен жесткий министр, способный противостоять его политическим противникам, особенно мэру Москвы Лужкову.

"Он хотел более жесткого премьера",- говорит Степашин.

Вторжение чеченских повстанцев в Дагестан тоже подняло ставки. И все же в ходе встречи с Путиным в начале сентября прошлого года Степашин и другие бывшие премьеры - Примаков, Черномырдин и Кириенко - продолжали выступать за ограниченный характер операции в Чечне.

Степашин, который поддержал кандидатуру Путина на предстоящих президентских выборах, был обеспокоен не только необходимостью свести к минимуму число потерь среди российских солдат. Он выражал также беспокойство по поводу судьбы тысяч мирных граждан, находившихся в Грозном. Путин внимательно выслушал соображения бывших премьеров, но не принял окончательного решения.

Тем не менее, военное руководство и представители служб безопасности считали, что ограниченная операция приведет к тому, что инициатива окажется в руках повстанцев, в результате чего боевые действия затянутся. Они хотели также свести счеты с чеченцами.

"Они хотели взять реванш за поражение в ходе прошлой чеченской войны и за все унижения, которые Россия претерпела после этого",- отмечает Степашин.

Затем прогремели таинственные взрывы в Москве и Ростовской области, которые унесли почти 300 человеческих жизней. Хотя виновники не были найдены и чеченцы отрицали свою причастность к терактам, российское правительство обвинила во всем повстанцев.

Некоторые эксперты предположили, что взрывы были осуществлены ренегатами из числа российских военных и представителей разведслужб, чтобы заставить общественность высказаться за более широкомасштабные боевые действия. Степашин отверг подобное предположение.

Общественное негодование в связи с этими терактами, а также первоначальные успехи военных подтолкнули Путина к решению попытаться установить контроль над всей территорией Чечни.

"Они были слишком оптимистичны",- говорит Степашин о расчетах военных на быструю победу.

Утверждая, что для военных уже слишком поздно останавливать штурм Грозного, Степашин подчеркнул, что этот город, а также равнинная часть Чечни будут находиться под контролем федеральных войск.

Однако он сомневается, что россиянам будет легко установить контроль над горными районами Чечни. По его словам, здесь трудно назвать конкретные сроки. "Это все равно, что спрашивать президента Турции, когда будет решена курдская проблема".