Двое россиян, которым предъявлены уголовные обвинения, стали символом политического раскола страны.

В книге "Легендарная Ордынка", сборнике воспоминаний известного русского литературного кружка Ардовых, есть один анекдот, рассказанный Виктором Ардовым. В 1943 г. офицеры спросили Лазаря Кагановича, одного из самых высокопоставленных прихвостней Сталина, почему западные союзники не торопятся открыть второй фронт. "Если бы Черчилль был членом партии, - ответил Каганович. - Мы с товарищем Сталин и я вызвали бы его в Кремль и сказали бы: "Открывай второй фронт, а то хуже будет!" Но что поделать, если он не член партии?"

Министр иностранных дел РФ Игорь Иванов проявил меньшее смирение. Он вызвал-таки к себе американского посла и потребовал, чтобы Павел Бородин - высокопоставленный российский чиновник, арестованный на прошлой неделе в Нью-Йорке и ожидающий в настоящее время возможной экстрадиции в Швейцарию - был освобожден "немедленно и без каких-либо условий". Швейцарские и российские прокуроры проводят расследование в связи с утверждениями о том, что Бородин мог получать взятки от швейцарских компаний, участвовавших в реставрации Кремля в эпоху Ельцина, когда Бородин управлял делами президента. Но как только президентом стал бывший протеже Бородина Владимир Путин, дело было закрыто. Сам же Бородин проигнорировал международный ордер на арест, выданный Швейцарией, и отправился в США.

Российских начальников всегда изумляло то, что за пределами России люди не так угодливы, как внутри страны. Шум, поднятый Россией в связи с арестом Бородина указывает как на их высокомерие, так и на привычную психологию "они против нас". Василий Шандыбин, депутат Госдумы от Коммунистической партии, сказал: "Они охотятся на Бородина, потому что он - патриот России, который предотвратил продажу Кремля и всей собственности!" Еще год назад Бородин был столпом ненавистного ельцинского режима, который Шандыбин клялся свергнуть. Теперь, когда вероломный Запад хочет его судить, Бородин стал патриотом и его надо защищать.

На прошлой неделе большинство российских VIP, приглашенных американским послом посмотреть по телевизору репортаж о церемонии инаугурации американского президента, не пришли "в знак протеста против ареста Бородина" - если воспользоваться выражением ведущего государственного российского телеканала РТР. "Возможно, уместно было бы отомстить", - зловеще добавил он. Другой комментатор РТР сравнил судьбу попавшего в американскую тюрьму Бородина с судьбой Андрея Сахарова, отправленного в ссылку в советские времена. Оба, с его точки зрения, являются узниками совести.

Бородин стал вторым известным российским гражданином, ожидающим экстрадиции в иностранном государстве в связи с обвинениями в мошенничестве и коррупции. Другой - это Владимир Гусинский, глава "Медиа-Моста", находящийся под домашним арестом в Испании. Москва хочет, чтобы оба вернулись домой, хотя по разным причинам: Гусинский нужен ей для того, чтобы судить его в Москве, а Бородин, потому что она не хочет, чтобы его судили в Швейцарии. Оба пользуются активной поддержкой населения. В лагере Гусинского считают, что Кремль охотится за ним, потому что недоволен открытой критикой режима, а не реальным или воображаемым мошенничеством. В лагере Бородина арест последнего воспринимают как вызов, брошенный стране в целом.

Оба лагеря утверждают, что Россия погрязла в тотальной коррупции; оба упорно требуют, чтобы коррумпированные лица были отданы под суд; оба недовольны тем, что от преследований страдают хорошие ребята. Есть лишь одна разница: тот, кого в одном из лагерей считают хорошим парнем, в другом называют злодеем.

Идеологический раскол - традиционная российская забава. В советские времена сторонники жесткой линии стояли под знаменами ежемесячного журнала "Октябрь", глашатая мракобесия, а либеральные интеллектуалы - под знаменами ежемесячного журнала "Новый мир". Во времена горбаческой перестройки сторонники жесткой линии сплотились вокруг несокрушимого члена Политбюро Егора Лигачева, а либералы - вокруг Бориса Ельцина, который в то время был политиком-реформатором. Теперь противоборствующие стороны сплотились вокруг Бородина и Гусинского. Можно ли описать нынешнее состояние России более красноречиво?