- Госпожа Лойтхойзер-Шнарренбергер, Вы присутствовали на процессе как уполномоченный наблюдатель от Совета Европы. Каково Ваше заключение?

- Враги правового государства и независимого правосудия победили. В деле было допущено много нарушений правовых норм, а приговор является безжалостным актом мести против человека, который открыто выступил против политики президента России Владимира Путина.

- Ходорковский является политическим заключенным?

- Воздействие политики на процесс ощущалось очень явно, у него была политическая подоплека. Однако преступления, в которых обвиняли Ходорковского, не были политическими: неуплата налогов, растраты. Ходорковский не является политическим заключенным в обычном смысле этого слова.

- Речь все время возвращается к политическому воздействию, а имеются ли какие-либо доказательства этого?

- Документы с указаниями из Кремля или записи телефонных разговоров Кремля с генеральным прокурором, конечно, не могут быть представлены. Но если проанализировать все обстоятельства, то кое-что становится понятно. Почему, например, уголовное дело было заведено только против Ходорковского, Лебедева и других людей из ЮКОСа, в то время как нет никаких сомнений в том, что во времена дикой приватизации практически все олигархи делали примерно одно и то же? Одно это уже доказывает, что причины, по которым было возбуждено дело, были не уголовно-правового характера.

- Реакция Запада в подавляющем большинстве случаев была негативной. Для президента Путина это не имеет никакого значения?

- Это волновало бы Путина, если бы его критиковали те, чье мнение для него важно. Тем обиднее, что в Европейском союзе нет единой позиции. Плохо, что ответственный комиссар ЕС Ферреро-Вальднер упорно воздерживается от высказывания своего мнения. Фатальным также является тот факт, что Шредер назвал Путина настоящим демократом.

- Как вы считаете, Совет Европы должен исключить Россию из организации?

- Так далеко я бы не стала заходить на основании одного процесса. Однако Совет Европы в резкой форме потребовал от России, чтобы она внесла фундаментальные изменения в свою систему правосудия. И на этом он должен стоять до конца.