Фатима Гашаева и Зайнап Межидова - это и есть сегодняшняя Чечня. Со всеми ее противоречиями, ранами, нанесенными войной, и надеждами на мир. Первая - динамичная, приветливая тридцатилетняя женщина - пытается заново построить свою жизнь. Журналистка на местном телевидении, пять месяцев назад она родила красивого малыша. Своего первенца. Вторая, шестидесятилетняя чеченка с серьезным и грустным лицом, уже пять месяцев пытается отыскать пропавшего без вести сына-подростка. Своего единственного ребенка.

"Чтобы найти наших мальчиков, мы ходим повсюду, бываем во всех кабинетах. Почти каждый день..." - говорит Зайнап Межидова. Но хождения по лабиринтам судебных и военных инстанций оказываются напрасными. "Может быть, он сидит в яме... Помогите нам! Мы, матери, не имеем никаких новостей о них и не спим ночами". Как и многие другие, Зайнап Межидова боится, что ее сына похитили. Может быть, повстанцы, продолжающие свою борьбу. Может быть, и пророссийские формирования, продолжающие свою "контртеррористическую" (по официальной терминологии) операцию. А может быть, мафиозной бандой, рассчитывающей получить выкуп.

Молодой журналистке Фатиме Гашаевой известны эти драматические истории, которые, несмотря на кажущееся окончание боевых действий, продолжаются по сей день. Впрочем, своего сына Аслана он назвала в честь брата своего мужа ("погибшего насильственной смертью", говорит она, не вдаваясь в подробности). Но она считает, что проблемы носят прежде всего материальный характер. На зарплату в 8000 рублей она не может позволить себе покупать игрушки. "В Грозном нет работы, - утверждает Фатима Гашаева. - Мой муж - инженер по образованию, нефтяник. Но ему удалось устроиться только... пожарным! И чтобы получить эту работу, ему пришлось заплатить взятку в 3000 рублей... Чечня восстанавливается, но коррупция везде!"

Коррупция помогает развиваться строительному сектору. Она отказалась ходатайствовать о компенсации, на которую она могла бы построить новое жилье и забыть о старой семейной квартире, разрушенной в войну. Получателям приходится платить половину этой суммы различным посредникам. Несмотря на эту коррупцию, если не благодаря ей, в Грозном бурно развивается строительный сектор. В столице, как и в небольших окрестных городках, повсюду видны новые стены из красного кирпича. Тут и там высятся строительные леса. Несмотря на грязь и талый снег, люди мостят новые улицы. Многие магазины, открывающиеся здесь чуть ли не каждый день, торгуют стройматериалами. И именно на стройках мужчины находят работу.

Между каким-нибудь новым домом и магазином нередко можно увидеть разрушенные фасады и развороченные снарядами крыши. Эти руины - следы войны. Они служат своеобразным декором для восстанавливающегося Грозного, где на базарах растут торговые ряды, работают кафе и рестораны, а новенькие заправочные станции обеспечивают все более плотное движение автотранспорта. Днем улицы оживлены. Многие прохожие на ходу разговаривают по мобильному телефону. Это тоже - признаки "нормализации".

Седьмой визит Альваро Хиль-Роблеса в Грозный. "Грозный - уже не тот город, каким я его видел в свои прежние визиты!" - с удовлетворением отметил комиссар Совета Европы по правам человека Альваро Хиль-Роблес, который 25-26 февраля уже в седьмой раз с 1999 года побывал в Чечне. "Я вижу, что прогресс есть. Но обстановке в Чечне еще не нормализовалась. Например, во время этого визита мне снова пришлось ночевать на военной базе!" А сопровождавшим его журналистам не разрешили свободно ходить по городу.

Приехавший для того, чтобы напомнить новым пророссийским властям об "их ответственности в борьбе с похищениями и исчезновениями людей", Альваро Хиль-Роблес покинул республику, получив лишь туманные обещания. То, что это был диалог глухих, продемонстрировал Рамзан Кадыров, опора пророссийского режима и шеф одного из самых грозных вооруженных формирований.

Поначалу он в последнюю минуту отказался от запланированной беседы с глазу на глаз с комиссаром. Но на следующий день он неожиданно появился на его встрече с депутатами парламента - чтобы сказать о "мире" и "восстановлении экономики". Ночью он участвовал в операции против повстанцев. В одной из тех миссий, которые осуждаются правозащитными организациями.