Российская экономика на плаву, но потенциальных инвесторов по-прежнему подстерегают ловушки

"Если бы я был британцем с мозгами, я поехал бы в Россию и сделал деньги". Так говорит Олег Тиньков, основатель московской пивной компании "Тинькофф". Речь идет о "другом" лице российского бизнеса, не похожем на капитализм нефтяных миллиардеров, скрывающихся от налогов.

В его встрече с Observer на прошлой неделе в Москве участвовал российский "мистер Кетчуп". "Чтобы заниматься бизнесом, мне не нужны знакомства с теми, кто у власти, - изрек Алексей Антипов, возглавляющий компанию по производству соусов "Балтимор Холдинг". - Я не знаю даже имени своего губернатора".

А вот еще один молодой предприниматель - Александр Косяненко, гендиректор сети супермаркетов "Перекресток". "Будущее бизнеса принадлежит тем, кто создает новые марки и новые продукты. Оно не за теми, кто утащил деньги у страны. Я знаю людей, потерпевших неудачу в США и Европе, но они приехали сюда и преуспели. В банках есть деньги для кредитования, но люди в России не знают, как обращаться к банкам, их этому не учили. И перед иностранцами открываются уникальные возможности".

Цифры, мелькающие в заголовках, говорят, вроде бы, о том же. При нынешних ценах на нефть и товары широкого потребления российская экономика растет более чем на 7% в год. Производство и розничная торговля в хорошем состоянии, идут разговоры о вступлении во Всемирную торговую организацию и упрощении огромной российской бюрократии.

Спустя год после громкого ареста известного олигарха Михаила Ходорковского заключены крупные сделки. Американская нефтяная компания ConocoPhillips в сентябре получила добро на покупку 8% акций "Лукойла" за 2 млрд долларов; дела у совместного предприятия BP с российской компанией ТНК идут гладко, и даже Scottish & Newcastle купила 37,5% акций петербургской пивоваренной компании "Балтика".

"После кризиса 1998 года обмана стало гораздо меньше, - говорит Чарли Райан, генеральный директор московского инвестиционного банка "Объединенная финансовая группа". - На долю серой экономики пока приходится 35-40%, но бухгалтерия и налоговая политика многих компаний стали прозрачнее. Налоговые ставки способствуют тому, что деньги уже не прячут под матрас".

Впрочем, опыт компании "Сибирь энергия" представляется не столь обнадеживающим. Котирующаяся на лондонской бирже нефтяная группа, занимающаяся также разведкой, в этом году обнаружила, что ее акции на сумму 100 млн фунтов были загадочным образом "растворены".

Пожалуй, BP и Conoco достаточно велики, чтобы столкнуться с неприятными сюрпризами, но есть ощущение, что российский климат остается неблагоприятным для менее крупных игроков, нервничающих из-за коррупции, судебного произвола и откровенного бандитизма.

В нынешнем году прямые иностранные инвестиции достигнут 8 млрд долларов, но это меньше, чем суммы, привлеченные Чехией. Проблемой является и утечка капиталов: если судить по количеству богатых российских эмигрантов, покупающих дома в Челси, становится ясно, что даже элита тревожится по поводу своего будущего на "диком Востоке".

Конечно, одним из источников страха является Кремль и непредсказуемые наклонности Владимира Путина. Президента России окружают либеральные экономисты, но его подход к внутренней политике и проблемам безопасности, безусловно, авторитарный, а в прошлом году Путин проявил интерес к взятию под контроль российского бизнеса.

Недавно было объявлено о слиянии государственной газовой монополии "Газпром" с нефтяной компанией "Роснефть" и создании энергетического монолита, в котором 51% принадлежит государству. Эта сделка важна не только из-за ее величины - похоже, она значима для Британии и ей подобных, надеющихся в ближайшие десятилетия импортировать газ из России.

Некоторые оптимисты радуются слиянию, говоря, что этот шаг поставит важнейшую газовую отрасль на более прочную основу и наконец-то позволит иностранцам инвестировать в "Газпром" до 49%. На прошлой неделе член правления "Газпрома" Александр Медведев добавил: "Мы открыты для обмена взглядами и мнениями. Мы выходим на международный уровень". Но дипломаты в Москве обеспокоены. Один из них заявил: "В данной сделке речь идет о гордости и мощи, о возвращении России былого величия. Технически "Газпром" может скоро стать крупнейшей компанией в мире".

И конечно же, есть еще дело Ходорковского. Когда-то самый богатый человек России сидит в тюрьме по обвинениям в неуплате налогов и коррупции, связанной с распродажей государственных активов в эпоху Ельцина. Его компании ЮКОС предъявлены налоговые претензии, и она может пойти с молотка.

К Ходорковскому можно относиться по-разному, но большинство согласно с тем, что он жертва политической кампании, направленной на то, чтобы заставить его замолчать и наказать за резкую критику в адрес Путина. Его дело вызвало у потенциальных инвесторов вопросы о государственном произволе и отношении Путина к праву частной собственности.

"То, что происходит с ЮКОСом, безусловно, тормозит деятельность по слияниям и приобретениям, - говорит высокопоставленный американский банкир в Москве. - Теперь иностранные компании считают, что должны заручиться "охранной грамотой" Кремля, прежде чем приступать к сделке".

Помня о судьбе Ходорковского, крупные бизнесмены сторонятся политики и даже разговоров о политике. Возьмите, например, президента "Роснефти" Сергея Богданчикова, заявившего на прошлой неделе, что ЮКОС - "это не мое дело". На вопрос, не свидетельствует ли слияние его компании с Газпромом о том, что Россия встала на путь "государственного капитализма", он ответил: "Я не депутат Государственной думы. Меня не волнует, какой это капитализм".

Вице-президент "Лукойла" Леонид Федун тоже не захотел обсуждать дело ЮКОСа. Президент "Альфа-банка" Петр Авен сказал, что лично он не боится говорить на политические темы. "Но клиентам это не нравится. Если я занимаюсь политикой, банк менее стабилен, это точно. Либо ты занимаешься политикой, либо бизнесом".

Но, окидывая взором российскую столицу, удивляешься тому, как много ведущих бизнесменов вышло из политики. Авен, например, был министром в правительстве Бориса Ельцина. Даже наиболее влиятельные представители оппозиции, такие как Александр Лебедев и Борис Немцов, сочетают нападки на Путина с выгодной карьерой.

Это напоминает о том, что связь между заработками и политическим влиянием в России по-прежнему необыкновенно сильна, и, несмотря на существование "мистера Кетчупа", распределение богатств не выходит за пределы модных баров и торговых центров центральной части Москвы.

Хотя доходы от нефтяных налогов обеспечили правительству огромные бюджетные излишки, оно сопротивляется предложениям потратить эти десятки миллиардов долларов на развитие инфраструктуры или отстающих отраслей. Боясь, что деньги поглотит бюрократия, команда Путина использует их для уменьшения национального долга.

Тем временем банковское обслуживание физических лиц не затронуто реформами. После многочисленных девальваций простые люди не делают сбережений. Ипотека и страхование недоступны, кредитования подающих надежды предпринимателей нет.

Пожалуй, не удивительно, что, по оценкам, 30 млн россиян живут в бедности, а уровень смертности с советских времен неуклонно растет. И не удивительно, что бизнесменов, как иностранных, так и отечественных, не очень-то любят.