Во время первой своей встречи с российским президентом Владимиром Путиным в июне 2001 года президент США Джордж Буш произнес печально известную фразу о российском лидере, сказав, что заглянул ему в душу. В прошлом году, развив мысль о том, что он понимает своего нового друга, Буш заявил, что у Путина есть видение России, в которой процветают свобода и демократия.

Но Путин не является демократом в традиционном смысле слова.

Его недавнее заявление об изменении способа избрания губернаторов в России путем перехода от прямых выборов к назначению президентом, его наступление на СМИ, его политическое маневрирование с российским парламентом с тем, чтобы этот орган был послушен его воле, являются примерами ослабления свободы и демократии в стране.

Недавняя трагедия в Беслане и нападение террористов на московский театр в 2002 году являются главными примерами неэффективности подхода Путина, стремящегося управлять страной и разбираться с хаотической ситуацией в Чечне железной рукой.

Тем не менее Путин - важный союзник в войне с терроризмом. Убийство детей в Беслане и другие теракты в России сделают его еще более надежным. Кроме того, обеспечение безопасности бесхозных атомных бомб и ядерные материалов в России, попытки заставить Россию прекратить помощь Ирану в строительстве ядерных реакторов, расчет на российское сотрудничество с Северной Кореей и надежды на российские нефтяные резервы являются аргументами в пользу позитивных отношений с Москвой.

К сожалению, из-за заявлений Буша и недостатка внимания к недавним антидемократическим шагам российского правительства администрация поставила себя в безвыходное положение в сфере своей российской политики.

С одной стороны, мягкое отношение к шагам Путина во внутренней политике дает ей мало возможностей повлиять на него и заставить изменить курс, особенно с тех пор, как США нуждаются в сотрудничестве с Россией по другим важным направлениям.

С другой стороны, мягкие возражения Путину - и это еще в лучшем случае - не вписываются в концепцию усилий администрации по построению демократии на Ближнем Востоке и в других регионах мира.

Эта двойственность является результатом узко целенаправленного и нетворческого подхода к России. Президент, не в первый раз, в его оценке Путина чересчур понадеялся на первые впечатления и чутье. В отличие от своего предшественника Билла Клинтона, он не создал механизма развития этих сложных и важных отношений.

Клинтон с самого начала понял, что, поставив отношения с Россией на правильную основу, он получает ключ к успешной политике в сфере внешней и национальной безопасности. Он поручил своему старому другу и эксперту по России Строубу Тэлботту формировать политику в отношении России и СНГ. Тэлботт, который отчитывался перед президентом и госсекретарем, жестко структурировал действия Госдепартамента и других ключевых ведомств. В отношениях между Россией и США не было проблемы, которая ускользнула бы от внимания Тэлботта. Он обеспечил, чтобы все составляющие динамичной политики, от экономики до контроля над вооружениями, были увязаны между собой.

Клинтон также привлек вице-президента Алана Гора, которого он попросил сформировать комиссию с российским премьер-министром для обсуждения широкого круга проблем на регулярной основе. Поскольку комиссия имела собственную повестку дня, благодаря личным связям Гора с его российским коллегой имелась возможность вырабатывать линию по возникавшим непростым вопросам - от Боснии и Косова до российских экономических кризисов.

Объединение усилий позволило США в любой момент вести с российскими чиновниками диалог по проблемам, вызывающим озабоченность. Это означало, что нет необходимости устраивать встречи Клинтона с российским президентом Борисом Ельциным, чтобы регулировать широкий спектр проблем, определяющих американо-российские отношения. Значительная часть этой работы велась на регулярной основе и другими средствами.

Администрация Буша отказалась от модели Клинтона в отношениях с Россией. Программа республиканцев в 2000 году подвергала резкой критике подходы Клинтона, называя политику администрации "слабой и колеблющейся", обвиняя команду Клинтона в том, что она закрывала глаза на происходящее в Чечне. Буш обещал более жесткий и реалистичный подход к России - по крайней мере до тех пор, пока он не "заглянул в душу" Путина.

Главная проблема "заглядывания в душу" заключается в отсутствии механизмов, способных обеспечить сбалансированный подход к политике, какие были у администрации Клинтона. Если бы Буш имел таковые, было бы легче оказывать России поддержку в борьбе с терроризмом, одновременно доводя до сведения российских властей реакцию Запада на кризис в Чечне. США могли бы более последовательно оказывать давление на Путина, добиваясь более взвешенного подхода к демократии и ее институтам.

Черно-белый цвет, в котором администрация Буша видит международные проблемы, затрудняет ведение отношений США с Россией, окрашенные множеством нюансов. Чтобы отношения были эффективными для обеих сторон, необходимо участие правительственных чиновников на разных уровнях. Постоянные открытые коммуникации - лучший способ этого добиться.

Белому дому не хватает тонкости и твердости в порой утомительной и неприятной работе, необходимой для построения функциональных отношений с такой страной, как Россия. Со временем нам придется за это расплачиваться, когда мы попытаемся выстроить с Россией более продуктивные и честные отношения.