В гостинице "Россия" когда-то встретились Восток и Запад. Еще сегодня москвичи испытывают к этому колоссу причудливую смесь любви и ненависти. Но вскоре он будет снесен

Телефон трезвонил всю ночь напролет: звонили женщины и предлагали любовь за деньги. Поняв, что на другом конце провода нет ни одного мужчины, они, наверное, могли бы порекомендовать какого-нибудь симпатичного парня. Проституция в "России" имеет давнюю традицию.

Раньше, в советские времена, девочки, в основном способные к языкам студентки, которые закладывали фундамент своей головокружительной карьеры в пяти тысячах постелей тогда еще крупнейшей в мире гостиницы, заключали договор с КГБ. Об одной из них рассказывают, что сейчас она работает заместителем директора большого музея, другие стали профессорами и ведущими переводчицами. Но это время давно позади. Оно закончилось лет 15 или даже 20 назад. Когда в 1985 году с началом перестройки в гигантский отель двинулись мелкие предприниматели, открывая ларьки, бары, магазинчики и парикмахерские, путаны тоже стали работать на себя.

"Do you want to dance?" - спрашивает смазливая брюнетка у мужчины в лифте, повиснув у него на шее. "Yes, but in the room", - отвечает он, уставившись в пол. Когда дверь лифта наконец открывается, лицо у него красное, как у гипертоника, готового упасть в обморок. Он чувствует себя, будто его застигли на месте преступления, и не только потому, что эта женщина по возрасту годится ему в дочери, если не во внучки. В Москве ни для кого не секрет, что многие мужчины, путешествующие в одиночку, приезжают сюда только из-за того, что девочки здесь дешевле, чем в других местах. Они почти что инвентарь "России", и единственное, чем они отличаются от тоже довольно смело одетых девушек-администраторов, так это отсутствием значка с именем.

В этой советском постельном царстве ничто не соответствует первоначальным планам. Гостиничные номера сдаются под офисы, игорный зал отдан под дискотеку, на диванах в бильярдной в первой половине дня спит персонал. Но больше нигде в центре Москвы не найти пристанища за 70 евро за ночь. И даже за 700.

Кремль отсюда всего в нескольких шагах, Красную площадь видно из номера так хорошо, что можно подумать, будто в гостиничные окна вставлены увеличительные стекла. Из окон столовой, расположенной в западном корпусе, купола только что отреставрированного собора Василия Блаженного кажутся еще больше и ярче, чем с улицы: красно-сине-золотая голливудская фантазия. Из номеров восточного корпуса открывается вид на сталинскую высотку, в которой располагается министерство иностранных дел. Утром, когда туман над Москвой-рекой постепенно рассеивается, она восстает из дымки, словно гигантская каменная ракета.

Кому посчастливилось получить номер в южном корпусе, может, не слезая с кровати, наблюдать, как постепенно приобретает законченный вид "Москва-Сити", любимый проект мэра Лужкова. Federation Tower, асимметричное стеклянное высотное здание, которое, как и небоскреб на Потсдамской площади в Берлине, впечатляет лишь своими размерами, почти готово. Рядом с ним будущей весной начнут рыть котлован под фундамент самого большого в мире, 650-метрового небоскреба, более устойчивого, чем Всемирный торговый центр.

С тех пор как Россия прекратила изнурительное сражение с Соединенными Штатами за космос, Москва конкурирует с Китаем за то, кто первым воздвигнет башню, которая будет выше, чем "сахарные головы" в Куала-Лумпуре. Что будет в ней размещаться, пока никого не трогает. Москва растет, строится - выше, лучше, быстрее. В 12-миллионном городе живут тридцать три долларовых миллиардера - больше, чем в Нью-Йорке, здесь вращается 80% российского капитала, сюда текут деньги, заработанные на нефтяных месторождениях Сибири. За год здесь вырастают небоскребы, которые при всей своей внутренней роскоши снаружи подражают эстетике сталинской эпохи.

Новые русские любят историческую пышность. "Триумф-Палас", похоже, это самый высокий жилой дом в мире, смотрится, как только теперь реализованный проект сороковых годов, а восстановленный на пожертвования храм Христа Спасителя снова заполняет пустоту, оставленную маниакальной любовью Сталина к сносу в городе всего подряд. Его золотой купол считается символом Москвы, прославляющей и одновременно забывшей свою историю. Другие видят в нем отражение закрытой от чужих глаз жизни клики, обладающей властью и богатством, которая без оглядки на народ кружит в центре Москвы хороводы вокруг золотого тельца. Все, что обещает не слишком большой доход или не вписывается в актуальную именно сейчас программу, отбрасывается.

У гостей делается лицо, будто они попали в империю зла

"Москву", трехзвездочную гостиницу, построенную в пятидесятые годы, сравняли с землей, "Интурист" и "Спорт" снесли уже два года назад. Манеж, выставочный павильон, один из немногих домов в центре города, который устоял в войне с Наполеоном, сгорел в марте, когда одному инвестору понадобилось место между библиотекой Ленина и Кремлем для строительства подземного гаража.

И от гостиницы "Россия", из которой открываются такие великолепные виды на город, скоро ничего не останется. Эта коробка, которая при всем желании не вписывается в силуэт новой Москвы нынешнего мэра, уже давно для него как бельмо на глазу. В середине августа главный архитектор Александр Кузьмин дал указание снести "смертный строительный грех хрущевского времени".

Бесспорно, говорит владелец галереи Николай Леонтьев, красотой это здание не отличается. Он смотрит с противоположного берега на грубый, облицованный белыми мраморными плитами куб, который так выдается вперед на пространстве между Москвой-рекой и Кремлем, будто его построили специально, чтобы закрыть все исторические перспективы. "Месть Чечулина" называют эту постройку москвичи.

Грузинский архитектор Дмитрий Чечулин, после того как Хрущев окончательно расквитался со страстью своего предшественника к роскоши, с огромной неохотой воспринял новые эстетические задачи. В итоге из подчеркнуто делового мраморного ящика выросла бесполезная десятиэтажная башня, которую наверху обрамляет массивная латунная облицовка. Это можно расценить как намек на древнерусскую церковную архитектуру - или же как издевательство над ней.

Николай Леонтьев тянется к французской сигарете и размышляет, что он может сказать о "России", чтобы в его высказываниях не чувствовалось ностальгии по "совку". Он, конечно, знает, что поколение его родителей эту коробку ненавидит. Те москвичи, которые еще помнят, как выглядел тот кусок центра, на месте которого поднялись корпуса "России", ждут ее сноса с 1967 года, года ее постройки.

Газета "Известия" пишет об "акте исторической справедливости", член общества по охране памятников Алексей Комеч, о котором чаще говорят в связи с его желчной критикой проектов мэра, страдающих манией величия, лично поблагодарил Лужкова за это решение: "Чем скорее эта штуковина взлетит в воздух, тем лучше".

Вероятно, говорит Николай Леонтьев, каждое поколение смотрит на "Россию" своими глазами. Он, дитя оттепели, воспринимает ее как "совершенно особое место". В советские времена это был "западный стандарт", с ваннами во всех 3170 номерах, с концертным залом, двумя кинотеатрами и ресторанами, которые были совсем неплохи. В одном из этих ресторанов Леонтьев видел Антониони. "И голое плечо Ванессы Редгрейв".

Он уже точно не помнит, когда это было, в конце семидесятых или в начале восьмидесятых. Он также не может определенно сказать, было ли это на самом деле голое плечо и действительно ли оно принадлежало Редгрейв. Но это не имеет значения. "Если вы хотите понять эту гостиницу, вы должны осознать: она была единственным местом во всем Советском Союзе, где можно было встретить Редгрейв". И не только ее. Здесь бывали все, действительно все: писатели, чьи книги переводились на русский очень редко, музыканты, чьи диски продавались по ценам черного рынка, кинозвезды, фильмы с участием которых почти никогда не доходили до советских кинотеатров.

Во время кинофестивалей, которые здесь проходили каждое лето, "Россия" становилась замочной скважиной, через которую Москва смотрела на Запад.

В 1987 году здесь даже случилась маленькая революция. Тогда сильно политизированная фестивальная публика откуда-то узнала, что секретные архивы государственной киностудии вывезены еще не полностью. Там, вроде, еще лежит "Комиссар", эпопея Александра Аскольдова о гражданской войне. Атмосфера накалялась. Готовились протесты и речи, а когда Роберт де Ниро пригрозил отъездом, Горбачеву ничего не оставалось, как экспромтом устроить премьеру. Годом позже фильм о женщине-красногвардейце, которая во время гражданской войны рожает ребенка в каком-то еврейском местечке, удостоился "Серебряного медведя" на Берлинском фестивале.

Но чем дальше в прошлое уходят годы эйфории, чем меньше Запад остается мерилом всех вещей, тем более отталкивающей кажется "самая современная гостиница Советского Союза". Снаружи - жалкий реликт хрущевского времени, внутри - застывший, уже музейный хаос начала девяностых. Лоточники тех времен обзавелись собственным бизнесом. Они открыли здесь бутики, аптеки, парфюмерные магазины и салоны красоты. Рестораны расползлись по всему зданию.

Однако чемоданное настроение еще задолго до принятия решения о сносе стало причиной тяжелой летаргии. Косметички на первом этаже красят друг другу ногти. Владелицы бутиков смотрят телевизор. В аристократическом ресторане, расположенном в башне, нет никакой еды - "только пиво". В кинотеатре, закрытом по причине его ветхости, контролерша листает книгу, в которой она прежде фиксировала число зрителей. На вопрос, почему она еще здесь, она отвечает: "Потому что мне за это платят". В такие моменты "Россия" - это карикатура на коммунизм: у каждого есть место, но никто не знает, чем он там должен заниматься.

Если человек мало-мальски себя уважает, сегодня он не остановится в "России". Здесь нет VIP-залов, подобострастного сервиса, ничего, что дало бы ему чувство собственной значимости. С тех пор как парадный вход, что на северной стороне, закрыт из-за угрозы обрушения, гостям приходится регистрироваться в полуподвале. Туда их сопровождают гиды под пестрыми зонтиками. Многие гости приезжают из Скандинавии или Соединенных Штатов: у большинства из них становится такое лицо, будто они только что переступили порог империи зла. Они знают о проститутках, а также о переходах длиной в восемь километров, которые тянутся лабиринтом через всю гостиницу. Туристические бюро в основном рекомендуют не включать в обслуживание завтрак - столовую все равно не найдешь.

Даже теперь, через 37 лет после постройки, это здание не может скрыть тот факт, что его возвели не для удобства людей. Первоначально Сталин хотел соорудить рядом с Кремлем еще один небоскреб в духе остальных московских высоток, выше, чем министерство иностранных дел, и шикарнее, чем гостиница "Украина" на Кутузовском проспекте, - триумф в камне, возвышающийся надо всем, что лежит перед ним. Однако в 1953 году, когда только началась заливка фундамента, он умер.

Десять лет спустя Хрущев, несмотря на сильное сопротивление в рядах соратников, решил воздвигнуть на месте так и не построенного Сталиным небоскреба гостиницу, чтобы поселить съезжающихся со всех концов страны депутатов Верховного совета и делегатов партийных съездов поблизости от Кремля. Позже здесь устраивали на ночлег участников демонстраций, которых свозили в Москву к большим революционным праздникам 1 и 9 мая. Ансамбли балалаечников, казачьи танцевальные труппы, эстрадные певцы, звезды и звездочки - собственно, здесь ночевали все "заслуженные и народные артисты Советского Союза".

Если не счесть за труд и изучить книги регистрации гостей за последние тридцать лет, то по ним можно прочитать маленькую историю культуры умирающего Советского Союза. Из них становится понятным, какие художники и в какое время были в чести, какие иностранцы были здесь желанны. По книгам, заполнявшимся после 1991 года, года распада Советского Союза, можно установить, что в гостиницу перестали приезжать делегации из республик, а вместо восточных государственных деятелей в "Россию" потянулись западные корреспонденты.

За квадратный метр город надеется получить по 10 тысяч долларов

Непосредственно после антигорбачевского путча "Евровидение" открыло на 11-м этаже маленькую студию. В первые годы спутниковый телеканал занимал всего три гостиничных номера, а в 1996 году, в период второго президентского срока Бориса Ельцина, средствам массовой информации был отдан чуть ли ни целый этаж.

По всему периметру производственного помещения установлены маленькие телевизоры, на экранах которых одновременно показываются все российские телепрограммы. В углу, перед огромным окном, из которого открывается вид на Кремль, какой-то марокканец наговаривает комментарий к репортажу о Чечне. Сюда же приходят немецкие журналисты, когда им нужно создать впечатление, будто они стоят на Красной площади. Габриеле Кроне-Шмальц была последним корреспондентом, которая еще произносила свои тексты с улицы. С тех пор картина России, какой ее видит Запад, делается в "России".

Но что будет, когда гостиницы не станет? Руководитель студии Дирк Ферхульст грызет яблоко. "Ни малейшего понятия. Что будет завтра, в России никогда не знаешь". Директор гостиницы даже не может сказать, когда она будет снесена, продолжает журналист. Но долго это не продолжится. "Моспроект-2", архитектурное бюро, подчиняющееся городской администрации, уже представило первый проект новостройки. Самое позднее через три года рядом с Красной площадью должен вырасти "многофункциональный комплекс" с небольшими отелями, магазинчиками и подземным гаражом. "Евровидение" может получить там новую студию.

"Но так удобно, как здесь, не будет уже никогда". Зато будет дорого - и это гарантируется. Цены за квадратный метр в центре Москвы в данный момент колеблются от четырех до шести тысяч долларов. Чем ближе к Кремлю, тем дороже. За помещения в новостройках, которые встанут на месте "России", город, как говорят, собирается получить по десять тысяч долларов.