В день ключевых парламентских выборов стоит вспомнить об одной из коронных программ президента Саакашвили, полагает Foreign Policy. Журнал публикует в сокращенном виде доклад аспиранта Ричарда Беннета (кафедра исследований войн, Кингз-Колледж, Лондон). Исследование было проведено в рамках программы Принстонского университета "Инновации для успешных обществ" (ISS).

Всего через несколько месяцев после "революции роз" президент Саакашвили и его новая команда - молодые люди, недавние выпускники университетов - попытались преобразовать грузинское правительство, ослабить коррупцию и повысить транспарентность и эффективность, повествует автор. Президент и его партия "Единое национальное движение" полагали, что народ дал им мандат на демонтаж госаппарата и его строительство заново.

"Стержнем нашего подхода были ограничение возможностей чиновничества и упрощение процедур", - вспоминал Константин Варджелашвили, назначенный тогда на пост замминистра юстиции.

Саакашвили и премьер-министр Зураб Жвания заключили, что помеха росту частного бизнеса - коррупция. Вдобавок министерства и другие ведомства в Грузии были дезорганизованы, лишь минимально подотчетны обществу, а их обязанности отличались расплывчатостью и не были четко разграничены. Центральное правительство даже не могло подсчитать, сколько в стране госслужащих. Зарплаты в госсекторе были низкими, что толкало чиновников к взяточничеству.

"Бесхозяйственность, неаккуратное ведение отчетности, взятки, запутанные регулятивные нормы и нежелание принуждать к исполнению законов - все это срывало сбор налогов", - говорится в статье.

Итак, правительство обнаружило, что страна катится по наклонной, заключает автор.

Саакашвили обладал необходимыми полномочиями для реформ - например, правом переформировывать правительство и распускать парламент, если депутаты за три месяца не утвердят бюджет. Премьер-министр имел полномочия назначать почти всех министров.

"Политические фракции все активнее спорили, как лучше структурировать трудоустройство на госслужбе", - напоминает автор. Одна сторона ратовала за создание корпуса профессиональных чиновников, другая полагала, что госслужащие должны работать по краткосрочным трудовым контрактам. Новый министр экономического развития Каха Бендукидзе поддержал второй вариант: он ратовал за то, чтобы передать многие функции правительства в частные руки и предостерегал, что гарантированное трудоустройство профессиональных чиновников - возврат к коррупции и непотизму.

В программе экономических реформ Бендукидзе делался упор на дерегулирование, приватизацию и сильную рыночную экономику, повествует автор. Новые лидеры Грузии не теряли времени зря, понимая, что обстановка недолго будет благоприятствовать реформам.

В конце 2004 года Саакашвили сделал Бендукидзе министром координации реформ, и тот привлек к работе молодых, сравнительно неопытных людей, желавших перемен. "Каждое министерство должно было разрабатывать и осуществлять реформирование себя самого, а ведомство Бендукидзе - согласовывать принципы и цели политики. Министерства, которые показали хорошие результаты в первые месяцы переходного периода, наделялись большей автономией", - говорится в статье.

Параллельно был значительно сокращен штат всех министерств. "Кадровые чистки начались с высших уровней: это четко давало понять, что со старыми обычаями больше не будут мириться и ни один коррумпированный чиновник не защищен от проверок. Многих известных чиновников арестовали и предали суду по обвинениям в коррупции", - повествует автор. Обычной практикой стали сделки между обвинением и защитой: многие чиновники признавали свою вину и отделывались штрафом. "Это обеспокоило авторитетные международные организации: такая практика позволяла правонарушителям откупаться от тюрьмы, а также могла применяться произвольно по политическим мотивам", - отмечает автор.

Беннетт также указывает, что сокращение штатов проводилось без четких процедур. "Впоследствии многие члены нового правительства признали, что напрасно уволили способных сотрудников", - говорится в статье.

Саакашвили и Жвания также сократили количество министерств с 18 до 13, выявили излишние функции и порекомендовали централизацию.

Реорганизация налоговой инспекции и таможенной службы обеспечила значительный рост доходов бюджета, отмечает автор. Правительство отменило две трети существовавших налогов. Сложился благоприятный климат для бизнеса и зарубежных инвестиций.

Одним из способов борьбы со взяточничеством правительство сочло повышение зарплаты госслужащим. Саакашвили уговорил международных доноров выплачивать им надбавки: например, одну из программ финансировал Open Society Institute совместно с Программой развития ООН. Зарплаты повышались и благодаря тому, что улучшилась собираемость налогов.

"Переходный процесс не был лишен огрехов", - признает автор. Так, в первые три года Саакашвили часто перетасовывал министров, что нарушало работу ведомств.

Осенью 2007 года история с разгоном демонстрации испортила имидж правительства Саакашвили, и в последующие месяцы реформы сильно замедлились. "Бендукидзе подвергся критике: оппоненты Саакашвили утверждали, что активная приватизация способствует скупке бывших госпредприятий иностранцами (особенно россиянами)", - пишет газета.

В 2008 году глобальный экономический кризис и война с Россией отвлекли внимание правительства от структурных реформ госслужбы. По словам многих грузинских чиновников, для Саакашвили были важнее борьба с коррупцией и возрождение экономики.

Достижения реформаторов автор называет "впечатляющими": так, в индексе Всемирного банка Грузия с 2006 года поднялась с 112-го на 16-е место по легкости ведения бизнеса.

Но в последние годы перед руководством Грузии стоят новые, сложные задачи, отмечает автор: "институционализация реформ, создание сильной и стабильной команды министров, способной обеспечить прочный прогресс, и необходимость несколько размыть сильно централизованную власть и влияние".