Общее состояние отношений между Россией и Западом с каждым часом ухудшается. В то время как российские войска, вопреки соглашениям, подписанным Николя Саркози и Дмитрием Медведевым, продолжают оккупировать часть грузинской территории вне Абхазии и Южной Осетии, множатся слухи о возможном столкновении России и Украины.

Все говорят о холодной войне, но имеют в виду, скорее, войну отделений, которая задним числом развернется через 20 лет после распада советской империи. Когда мы видим, как президенты трех прибалтийских государств, Польши, Украины и Грузии демонстрируют солидарность перед лицом Москвы, мы, прежде всего, опасаемся смертоносной схватки двух примерно равных частей бывшей советской империи, чем умышленного стремления навредить друг другу.

В то же время экстремальные ситуации способны приводить как к крайне негативным, так и к очень позитивным последствиям, в зависимости от мастерства и ловкости политиков. В 1914 году - а точнее, начиная с 1912 - конфликт на Балканах и в Османской империи спровоцировал мировую войну, однако за 36 лет до этого не менее острый кризис 1878 года между Россией и Турцией, напротив, привел к Берлинскому конгрессу и - благодаря победе умеренных идей Бисмарка - к обеспечению мира на континенте продолжительностью в несколько десятилетий: так называемый период Бель Эпок (Belle Époque) - "прекрасная эпоха".

Такой спасительный Берлинский конгресс возможен и сегодня, и благодаря очень странному стечению обстоятельств именно Франции может принадлежать подобная инициатива. Америка парализована одновременно президентскими выборами и набором ошибок, совершенных по отношению к России начиная с 2001 года. Германия, из всех стран Евросоюза наиболее близкая к России во всех отношениях, скована запрограммированным и неизбежным упадком большой коалиции. Франция благодаря новой внешней политике Николя Саркози совсем недавно в Афганистане вновь уверила Вашингтон в своей союзнической преданности.

В то же время Саркози, когда никогда не пренебрегал ни поляками в Совете Европы, ни грузинами в разгар кризиса, имеет репутацию защитника прав и свобод Восточной Европы. А так как Франция считается главным партнером России в Европе, Саркози уже предложил в ходе первой встречи с Медведевым приемлемый для русских компромисс, и Франция все активнее принимает участие в совместных с Россией крупных проектах, русские будут готовы обсуждать с французами вопрос урегулирования кризиса. Это урегулирование является в первую очередь делом европейцев.

Здесь начинается высокоточная хирургия: французы, а за ними и другие европейцы должны четко продемонстрировать русским, что не собираются отказываться от своего протеста против присутствия Украины и Грузии в НАТО... по крайней мере, в их нынешнем положении. Кроме того, они должны дать понять Москве, что очень не хотели бы переходить к режиму санкций. Но в то же время они должны донести до русских, что могут быстро дать принципиальное согласие на вступление Грузии и Украины в Европейский союз. Но по причинам, являющимся не тактическими, а принципиальным, расширение Европы может осуществляться только с согласия России и только если России параллельно будет присвоен статус особого партнера Европейского союза, пользующегося не меньшей его поддержкой, чем Украина. Если Россия согласится на такой механизм переговоров, Россия и Западная Европа смогут начать всеобщий диалог в масштабе континента, который изменит лицо мира.

Первым шагом к такому великому повороту могло бы стать создание настоящего энергетического сообщества, с помощью которого Европа гарантировала бы себе бесперебойность поставок нефти и газа, а Россия, в свою очередь, получила бы финансирование и рынки, необходимые для полноценного развития. Что касается окончательного статуса Абхазии и Южной Осетии, этот вопрос следует заморозить вплоть до созыва транскавказской мирной конференции с участием американской и обязательно турецкой стороны, которая должна будет параллельно урегулировать карабахскую проблему между Азербайджаном и Арменией. Если бы Франция начала расчищать этот путь, вместе с Германией ей было нетрудно создать некое подобие европейского правления, потребность в котором сейчас столь очевидна.

Если Россия, чье избыточное применение силы было единодушно осуждено Китаем и странами Центральной Азии, поймет, что она может с честью выйти из кризиса, она тоже одержит большую победу - как над теми, кто хочет взять ее в кольцо окружения и заткнуть ей рот, так и над самой собой.